Николай Гацунаев - Серая кошка в номере на четыре персоны

О ф и ц е р. Что это за мерзость?

В о с т о к о в е д. Лестница в небо.

Офицер кладет коробочку на стол. Некоторое время молча смотрит на собеседника.

О ф и ц е р. И ты так спокойно говоришь?..

В о с т о к о в е д. Чему быть, того не миновать. Хочу дать тебе совет.

О ф и ц е р. К дьяволу советы! К дьяволу этот погребальный звон! Заткнете вы наконец эту чертову шарманку?!..

О ф и ц и а н т (прекращает играть, оборачивается) . Вы мне, сэр?

О ф и ц е р. Вам, дьявол вас побери!

О ф и ц и а н т. Прошу прощения, сэр.

Опускает крышку рояля.

В о с т о к о в е д. Не надо, дружище. Успокойся и выслушай до конца.

О ф и ц е р. До конца!.. Какой идиот внушил тебе, что это конец?

Востоковед морщится. Вытряхивает из коробочки на ладонь таблетку, отправляет ее в рот, запивает водой.

О ф и ц е р (ошеломленно) . Ты сошел с ума!

В о с т о к о в е д (удивленно смотрит на него. Поняв, устало улыбается) . Успокойся.

О ф и ц е р. Зачем ты проглотил эту дрянь?

В о с т о к о в е д. Дозы, старина. Две таблетки в день — норма. На этом я и держусь. Ты будешь меня слушать?

О ф и ц е р. Говори.

В о с т о к о в е д. Это всего лишь совет. Выслушай и поступай, как знаешь. Договорились?

О ф и ц е р. Да.

В о с т о к о в е д. Полвека назад мы начинали на пустом месте. Десять лет мы шли к цели плечом к плечу. Встали на ноги. А потом… я оставил тебя одного.

О ф и ц е р. Но…

В о с т о к о в е д. Не перебивай. Какие бы ярлыки мы ни вешали на наши поступки, это не меняет сути. Я не сказал тебе главного тогда.

О ф и ц е р. Это что — исповедь?

В о с т о к о в е д. В какой-то мере. Тогда я понял, что бизнес — не моя дорога. Но это не все. Я увидел, куда ведет эта дорога.

О ф и ц е р. И куда же она ведет?

В о с т о к о в е д. Она кончается тупиком.

О ф и ц е р. Вот уж не ожидал…

В о с т о к о в е д. Ты обещал выслушать.

О ф и ц е р. Говори.

В о с т о к о в е д. Я должен был сказать тебе об этом. Должен был… И не сказал.

О ф и ц е р. Я бы просто послал тебя к черту.

В о с т о к о в е д. Я даже не попытался это сделать.

О ф и ц е р. Ты понимал, что это бесполезно. Потому и не пытался.

В о с т о к о в е д. Не потому. Я решил заняться наукой.

О ф и ц е р. Ну и что?

В о с т о к о в е д. Сегодня мое имя известно в ученом мире. У меня десятки опубликованных работ, если хочешь — слава.

О ф и ц е р. Так и тянет встать и расшаркаться.

В о с т о к о в е д. Но и сегодня я не протянул бы и года на те гроши, которые дает мне наука.

О ф и ц е р. Так… Значит, я нужен был тебе, чтобы…

В о с т о к о в е д. Да.

О ф и ц е р. Пока дело преуспевало, акции приносили тебе доход, достаточный, чтобы заниматься наукой.

В о с т о к о в е д. Да.

О ф и ц е р. Ну что ж… Если разобраться, ты имел на это право.

В о с т о к о в е д. Н-не знаю…

О ф и ц е р. Зачем ты наговариваешь на себя, Анн? Я понимаю, тебе трудно, тебя гложет отчаяние… Но зачем выдавать себя за негодяя?

В о с т о к о в е д. Ладно. Прощай, старина.

О ф и ц е р. Не так грустно. Мы еще встретимся, я уверен. Только не вешай носа. Пока!

Прощается за руку и идет к выходу, кивнув кельнеру. На ходу пробегает глазами поданный кельнером счет. Сует ассигнацию в руку кельнеру и другую, поменьше достоинством, — в нагрудный карман. От самых дверей машет рукой востоковеду. Тот сидит, не шелохнувшись, провожая офицера взглядом. Не глядя, протягивает руку за фужером и смахивает его со стола. Фужер разбивается вдребезги. Подходит кельнер.

К е л ь н е р. Сэр?

В о с т о к о в е д. Чашку кофе.

К е л ь н е р. С молоком? Черного?

В о с т о к о в е д. Черного, как безысходность.

К е л ь н е р. Понятно, сэр. Сию минуту принесу, сэр.

В о с т о к о в е д. И кто выдумал, что посуда бьется к счастью?..

Номер гостиницы в Хиве. Востоковед идет к окну и широко распахивает его. Поздняя ночь. Где-то далеко кричат петухи. Крупным планом лицо востоковеда. Внутренний монолог:

«Ты действовал наверняка. У него не было наследников. Не было уже давно. Жена и сын погибли в автомобильной катастрофе еще до второй мировой войны. Единственным близким ему человеком был ты. И ты знал, что в его сейфе в швейцарском банке рядом с пакетами акций и ценными бумагами лежит завещание. Завещание на твое имя.

Парни из таможни не подвели. Через час после взлета самолет развалился в воздухе. Адская машинка сработала…

Тебе нужны были деньги… Много денег… Любой ценой… Ставкой была твоя жизнь. Тогда ты еще верил, что есть надежда… Что найдутся в мире врачи, которые излечат тебя, остановят разъедающий твою плоть недуг…