Они приближались к Карлу, но казалось, его не замечали. Их взгляды были устремлены на металлитовую маску на панели передатчика.
Впереди всех двигалась невысокая худощавая фигурка. Карл с трудом узнал Мервина. В растянутые мочки ушей мальчика были вставлены веточки черного коралла, грудь закрыта рядами ожерелий и панцирем громадного краба. В правой руке — посох или жезл из длинной, извилистой ветви того же твердого, тяжелого коралла.
Мервин поднял руку, и первые шеренги остановились, сдерживая напор идущих сзади рядов. Мальчик подошел ближе к передатчику, не отводя глаз от неподвижной маски, медленно опустился на колени. Положил черный посох на белый песок, протянул вперед руки и обратился к маске распевным речитативом. И снова Карл не мог понять слов. Маска оставалась застывшей, рот ее был искривлен в издевательской ухмылке, глаза закрыты. Мервин повторил свой призыв. Он как будто ждал чего-то и не получал ответа. Взор его скользнул вниз, и он увидел раздавленную Карлом раковину. Лицо мальчика исказилось гневом, и он впервые посмотрел прямо на Карла. Его глаза горели жутким огнем.
«Святотатство!» — воскликнул Мервин тонким голосом, и заледеневший от страха Карл услышал грозный рев толпы: «Святотатство!»
Ужас не давал Карлу пошевелиться, он знал, что пришел его конец, он не мог даже кричать, и ему ничего не оставалось, как прибегнуть к единственному способу спасения. Он проснулся.
Он вскочил на ноги, все еще трясясь от пережитого, и дико озирался вокруг.
Солнце и ветер. Белый песок и пустое море.
Гулко гудит солнечный зонт.
Он пришел в себя. Сердце перестало колотиться в груди, дыхание выровнялось. Он заметил, что решетчатая ферма опять сдвинулась к самому краю шкафа. Это была вечная его забота — не дать ей упасть. Зонт солнечной батареи сильно парусил под ветром и постоянно норовил спихнуть ферму с передатчика. Закрепить ее было нечем. Карл хотел толкнуть мачту назад, на середину, но чувствовал себя слишком слабым.
«Ладно, подержится еще. Дети вернутся — передвинем.»
Веки серой маски на панели передатчика дрогнули и раскрылись. Зрачки-объективы обшарили горизонт, сфокусировались на Карле. Губы маски зашевелились.
— Привет, Карл, — сказала маска приятным, низким, но явно искусственным голосом.
Карл с ненавистью посмотрел на нее.
«Убить мало идиота, который додумался снабжать вокодеры лицом, да еще и с мимикой», подумал он.
«Наверно, воображал, что это ужас как забавно и остроумно…»
— Что с тобой, Карл? Ты скверно выглядишь, старина, — сказала маска. Что-то случилось?
Карл подумал, что он давным-давно забыл, как звучит настоящий голос Теофила, да и лицо, если честно, тоже. Теофил для него был теперь этим лицом и этим голосом.
— Посмотри вниз, перед собой, — сказал наконец Карл.
Мимика маски выразила удивление, глаза опустились и пробежались по ракушечно-панцирным узорам.
— Ну что — красиво…
— Мервина затея?
— Они все этим занимались, но в общем-то да, его. А что?
— Так они, значит, тут были, пока я спал? И меня не разбудили!..
— А зачем? Они ненадолго, а потом снова ушли в море.
Карл мрачно смотрел в песок. Он проспал возвращение детей и сеанс связи. То и другое — главные составляющие его жизни на острове. И вот он проспал, а его даже не удосужились разбудить.
Со связью вообще дело было темное. Карл никак не мог уловить закономерности, когда передатчик начинал работу. Теофил что-то объяснял про необходимые условия, про непроницаемые слои в ионосфере, про особенности орбиты мертвого корабля… в данном случае, значит, связь была несколько часов назад. А бывало, что между сеансами проходило несколько стандартных суток, по крайней мере по внутреннему ритму организма Карла.
— Мне это не нравится, — мрачно сказал Карл.
— Что?
— Вот эти узоры.
— А по-моему, очень мило.
— Узоры хороши, но мне не нравится то, что за ними стоит.
— Что же?
— Культ, вот что! Все это сильно смахивает на ритуальное жертвоприношение. И у меня есть ощущение, что ты это поощряешь.
— Ты опять за свое, Карл.
— У меня есть принципы и я ими не могу поступиться!
— Но ведь это игра, Карл.
— Это опасная игра. И я тебе уже говорил, к чему она может привести.
— Слушай, Карл, мы с тобой уже не раз об этом спорили, я не хочу попусту сотрясать воздух.
Пойми, ты воюешь с ветряными мельницами. Если нас в скором времени разыщут, то все проблемы решатся сами собой. Если же нет — ты ничем не сможешь помешать им в создании своей мифологии и религии…
Читать дальше