Урсула Ле Гуин - Гончарный круг неба

Большие голые комнаты, темные и нежилые, не располагавшие к мыслям о вечном. В квартире не было ни холостяцкой неряшливости, ни беспорядка, ни, наоборот, порядка. На жилье Орра не было отпечатка личности его хозяина.

Впрочем, она видела, что Орр здесь жил — спокойно, размеренно. Стакан с водой стоял на тумбочке у кровати, в воде плавала шерстинка. Вода успела испариться на четверть.

— И куда это он провалился, — сердито сказал консьерж. — Думаете, с ним что-нибудь случилось?

Управляющий был одет в кожаную куртку, которая, судя по ее виду, служила ему не менее тридцати лет. От него пахло марихуаной. Старые хиппи еще не вымерли.

Хитзер смотрела на него с доброй улыбкой, запах марихуаны напоминал ей о матери. Она сказала:

— Может, он уехал на дачу. Вы знаете, он ведь нездоров и должен лечиться. Если он не явится на сеанс, у него будут неприятности. Вы не знаете, где у него дача? Есть ли у него там телефон?

— Не знаю.

— Я могу воспользоваться вашим телефоном?

Он пожал плечами:

— Звоните!

Она связалась со своим знакомым в Орегонском управлении парков и выяснила, какие участки Сунславского Национального парка разыгрывались в лотерее и где они расположены. Мэнни слушал, а когда она кончила, сказал:

— Друзья на высоких должностях, да?

— Это иногда помогает, — сказала Черная Вдова.

— Надеюсь, вы откопаете Джорджа. Он мне нравится. Я ему давал свою фармокарточку.

Консьерж рассмеялся. Хитзер оставила его у входа, он подпирал плечом старую дверь. Управитель и дом искали опоры друг в друге.

Хитзер проехала в троллейбусе обратно в Нижний город, взяла напрокат паровой «форд» и двинулась по дороге 99-В. Она нравилась самой себе: Черная Вдова едет по следу.

Почему она не стала детективом? Она ненавидела свою работу. Для нее нужна напористость, а Хитзер совсем не такая.

Маленький автомобиль выехал из города. Некогда протяженные загородные дороги теперь исчезли. Во время чумы, когда выживал один из двадцати, пригороды стали неподходящим местом для жизни. Далеко от магазинов, нет бензина для машин и всюду дома, полные смерти. Стаи бродячих собак, бегающих по газонам, заросшим лопухом. Разбитые окна.

Кто вставит разбитые стекла? Люди сгрудились в старом центре города. Вначале пригороды были разграблены, потом сгорели. Как Москва в 1812 году — божья кара или вандализм? Они больше не были нужны, поэтому и сгорели. Акр за акром заросли дикими цветами, с которых собирали дань пчелы.

Солнце садилось, когда она пересекала реку Туалатин, шелковой лентой извивающуюся меж крутых лесистых берегов. Немного погодя взошла Луна.

Теперь не принято мечтать, глядя на Луну, как было принято в течение тысячелетий. Теперь она символизирует не недостижимое, и не недостигнутое, а утраченное. Украденная монета, жерло орудия, круглая дыра в небе.

Чужаки захватили Луну. Их первым агрессивным актом — тогда земляне еще не знали о их появлении в Солнечной системе — было нападение на Лунную базу, гибель от удушья сорока человек в доме-куполе. В тот же день они уничтожили космическую станцию русских — прекрасное сооружение, похожее на цветок чертополоха, летавшее над Землей. Оттуда русские собирались отправиться на Марс. Лишь десять лет спустя после частичной победы над чумой человечество, как Феникс, устремилось в космос, на Луну, на Марс и встретило чужаков, встретила молчаливую беспричинную жестокость, бессмысленную ненависть Вселенной.

Теперь дороги содержались не так, как раньше. Они был усеяны выбоинами, но Хитзер не снижала скорости. Луна хорошо освещала дорогу. Ей пришлось пересечь несколько рек. Наконец она въехала в лес.

Древний дорожный знак. Эта земля оберегала от хищных компаний. Не все американские леса пошли на изготовление мебели и бумаги, кое-что осталось.

Поворот направо — в Сунславский национальный парк, не какое-то паршивое лесоводческое хозяйство, где только пни да саженцы, а настоящий, черт побери, лес! Высокие клены заслоняли лунное небо.

Знак, который она искала, был почти не виден в густой тени ветвей. Она снова повернула и поехала на медленной скорости по первой из избитых дорог. Примерно через милю она увидела первый дачный домик. Луна освещала черепичную крышу. Шел девятый час.

Домиков было много. Они стояли в тридцати-сорока футах друг от друга. Деревья почти не тронуты, но подлесок расчищен.

В одном домике было освещено окно. Ночь со вторника на среду, ранняя весна — отпускников еще мало. Открыв дверцу машины, она поразилась шуму ручья — вечный непрекращающийся напев. Она шла к освещенной даче, споткнулась в темноте. А что если это не он, если там незнакомец?