Пол Корнелл - Времяточец - Откровение

Теперь он встал в полный рост и взял на себя управление миром, который покинула Эйс. Когда ветра и горящие здания свернулись в его поднятые руки, он улыбнулся вслед бежавшей спутницы.

— Молодец, — сказал он. — А теперь иди и выиграй в войне.

Эйс мчалась по коридору с дверями, на каждой из которых был свой символ. Пентаграмма, розовый треугольник, чёрный флаг, поднятый кулак. Она пробегала сквозь эти двери, и с каждым шагом всё становилось лучше, её шаг становился твёрже, её одежда становилась её одеждой. На ней снова появились куртка и рюкзак, в её сознание вернулись воспоминания, которыми она гордилась.

Перед ней была последняя дверь, помеченная тремя рунами: квадратной спиралью, перекошенной буквой S, и горизонтальной чашей.

Из-за двери ей кричал голос. Она была ему нужна.

— Профессор! — закричала Эйс и бросилась к двери.

Доктор упал от первого же удара, рукоять меча угодила ему в лоб. Мальчик ткнул повелителя времени лицом в грязь, чуть не утопил его, затем поднял его за воротник, чуть не задушив, затем снова бросил его на землю. Ничего не видя, Доктор пытался встать на ноги, скользя по грязи, и тщетно взывал к Чеду Бойлу:

— Остановись! Остановись! Это не должно кончиться так! Это неправильно!

Чед Бойл лишь смеялся.

— Неправильно? Ты проиграл, старик! Потерял Дотти, потерял разум, ты всё потерял!

— Ты маленький мальчик. Ты не хочешь причинять мне боль. На самом деле ты не хочешь.

Доктор со стоном поднялся на ноги. Он почувствовал на своей руке жёсткую хватку маленькой ладони и опёрся на неё, чтобы выпрямиться.

Он коснулся лица нападавшего.

— Посмотри мне в глаза. Воспользуйся своим мечом. Лиши меня жизни.

— Ну, — огрызнулся Чед Бойл, — ты сам попросил!

Меч вонзился Доктору в бок, из раны хлынула кровь, поливая грязную землю. Доктор согнулся пополам, словно повиснув на мече Бойла, и заревел от боли.

— Тебе конец! — засмеялся ребёнок. Кто теперь тебя спасёт?

Кто примет решение, когда доктора не согласны друг с другом?

Александр Поуп.

Стон, хриплый вой донёсся от распростёртого тела Доктора, и преподобный Трэло бросился к алтарю.

— Что там, преподобный? — спросил Питер, моментально позабыв о светящемся медальоне. — Он приходит в себя?

— Скорее, наоборот.

Трэло положил ладонь на грудь Доктора, нащупывая нерегулярное биение. Затем, почувствовав странное эхо, он пощупал с другой стороны и нашёл ещё одно сердце, которое билось так же неровно.

— Кажется, он умирает. О, Боже мой! — Преподобный Трэло посмотрел на присутствовавших. — Его сердца! Они перестали биться!

Чед Бойл собирался завершить всё, повернуть меч и вынуть его.

— Пока, Доктор! — улыбнулся он. — Теперь всё кончено, теперь я могу вернуться домой.

Его рука сжалась на рукояти меча.

Шестьдесят килограммов летящей бывшей одноклассницы врезались в спину Чеда Бойла. Он упал, выронив меч. Когда он поднял взгляд, на него сурово смотрела Эйс.

— Оставь его, ублюдок! — крикнула она.

Доктор стоял на коленях, держась за бок. Он протянул руку Эйс. Следя за тем, чтобы Чед не пытался встать, она взяла её.

— Мы должны добраться до Провала, — скривился Доктор.

— Но, Доктор, а как же…

— Забудь о нём. У нас мало времени. Поверь мне.

И с этими словами повелитель времени поковылял к видневшейся дальше горе, у него был такой вид, словно он в любой момент мог упасть. Эйс мельком взглянула на Чеда, пробиравшегося к своему мечу, а затем бросилась вслед за Доктором.

— Скажи спасибо! — сказала она, догнав его. Это получилось более прямолинейно, чем ей хотелось.

— Спасибо, — слабым голосом ответил Доктор. Он был белый, как простыня, по жилетке сочилась кровь.

О боже, он же умирает. Эйс взяла его за руку и потянула вперёд.

— Ты злишься, — сказал Доктор сквозь зубы. — На себя? На меня? Ну же, говори со мной!

Эйс поняла, что если он не сосредоточит внимание на её словах, он потеряет сознание прямо сейчас.

— Я злилась на тебя, — ответила она, и её слова словно спотыкались друг о друга, когда она изливала эмоции, которые долго сдерживала. — Но и на себя я тоже злюсь, потому что я получила мир, где всё могло бы быть здорово, такое уютное место, но я не смогла там прижиться. Я наполнила его тем, что ненавидела в реальном мире, потому что какая-то часть меня всё равно хочет драться. За Манишу, за себя… — она прикусила губу, пытаясь сдержать слёзы. — За тебя!