Ася Плошкина - Заводное сердце. Девочка из ниоткуда [litres]

– Полковник… – Глеб отсалютовал отцу.

– Сын! – задыхаясь от злобы, прошипел Владыкин. – Какого черта ты опять меня позоришь?! Выполняй приказ, иначе…

Но юноша потянулся к груди, сорвал с мундира начищенный серебряный значок и, посмотрев на него в последний раз, швырнул в открытую дверь.

– Разве я вам сын? – процедил он, отступая на шаг. – Вы же сами сказали, что нет.

Полковник выпучил глаза, шумно втянул в себя воздух и кинулся было к сыну, но тот с силой захлопнул дверь и повернулся к беглецам. В полной тишине юноша прошел к панели управления и опустился на вращающийся стул.

– Что-о-о?! – снаружи донесся животный рык. – Ты, мелкий мерзавец! Чертов недомерок! Как ты посмел?! Я из-за тебя под трибунал пойду!

Глеб молчал, скулы у него напряглись.

– Преступников – сдать! Ты слышишь?! Это приказ, ты обязан подчиняться!

Юноша рванул штурвал на себя. Еще громче взревели моторы.

– Ты и до реки долететь не успеешь, как тебя собьют, идиот! С кем ты спутался?! Не позволю!

Из дымоотвода повалили грязно-серые облака. Цеппелин вздернул нос, пытаясь оторваться от земли. Мирон, Чеслав и Дара завращали ключами. Основа пришла в движение, завибрировала – и вот машина качнулась, приподнялась над площадью и начала набирать высоту.

По кабине прошел шумный вздох. На лицах вспыхивали несмелые улыбки.

– Трос! – завопили снаружи. – Трос держите! Не дайте им взлететь!

Что-то лязгнуло по корпусу гондолы. Глеб чертыхнулся и до упора потянул штурвал на себя. Цеппелин взмыл вверх, но через мгновение машину с силой тряхнуло – так что все, кто был на борту, попадали на пол.

– Они привязали нас! Зацепили трос за причальное кольцо! – Захар сумел подняться на ноги и, кусая губы, смотрел в боковое зеркало.

Цеппелин продолжал шумно вращать винтами, но не мог подняться выше чем на несколько метров – гайдроп надежно держал стальную махину на привязи. Нос дирижабля качнуло вниз. Сквозь смотровое стекло Варя увидела, как Блюстители и офицеры, добравшись до второго троса, вшестером тянут его к кольцам, вделанным прямо в гранитную брусчатку площади.

Еще немного – и вся эта черная толпа притянет цеппелин к земле, взломает дверь и хлынет в кабину. Глеб, ударив по штурвалу, взвыл от отчаяния.

Снаружи донесся крик, полный ужаса и ярости. Варя и почти все Мастера кинулись к окну. Тсорн сумел вырваться от Блюстителей и, добравшись до цеппелина, отшвырнул в сторону полковника Владыкина и несколько черных мундиров. Исполин прихрамывал, его тяжелый скелет в нескольких местах проглядывал наружу.

– Отойди! – прогремел он.

И, пока Владыкин-старший, мотая головой, приходил в себя, Голем в три прыжка оказался у натянутого троса и ухватил его огромными кулаками.

– Арррргх… – На груди и плечах Тсорна ярко вспыхнули голубые жилки. Под слоем глины задрожали толстые металлические сухожилия.

Стальные волокна троса одно за другим начали лопаться, и вот в руках у великана оказались две разорванные половины.

«Лети. Спасайся. Я останусь здесь», – Тсорн повернул голову к окну, его мерцающие глаза встретились с Вариными, блестящими от подступивших слез. Губы у великана не шевелились, но девушка слышала его слова внутри себя – так, словно он произнес их вслух.

– Не надо! – прокричала Варя, в отчаянии протягивая Голему руку. Но она уже понимала, что Тсорна нельзя поднять на цеппелин, нельзя забрать с собой – он слишком огромен. А значит…

«Я не боюсь, ведь я – ярость».

– Огонь открыть! – ревел полковник, поднявшись на ноги. – Он сейчас меня убьет! Схватите его! Машину задержать!

К Голему со всех сторон бежали Блюстители и оставшиеся офицеры. Вновь загремели выстрелы.

Но великан уже отпустил трос, и цеппелин взмыл над площадью.

– Не смотри, Варя, не надо! – Князь Кручинин тянул девушку за руку, оттаскивая от окна.

Там, внизу, могучее тело Тсорна разрывало множество пуль. Блюстители черной волной нахлынули на него и, скрутив ремнями, повалили на землю. Исполин рычал, пытаясь вырваться, отбросить врагов. Но их было слишком много, и последнее, что увидела Варя, – это многоголовая черная масса, сомкнувшаяся над Големом, как густая вязкая грязь.

«Я помог тебе, Варя?»

И нить, связывающая ее с Тсорном, оборвалась.

– Папа, он…

– Тише, тише, я знаю!

Варя задыхалась от слез в папиных объятиях. Снова вернулась мучительная давящая боль в груди. Сердце, все замедляясь, отстучало несколько сбивчивых ударов и замерло.