Владимир Васильев - ИМАГО (Phasis imago)

– Вот и все, Ник. Теперь дело за тобой. Повторю: не стремись измениться быстрее, это бессмысленно. Если дерево тянуть вверх за ветки, оно не вырастет быстрее. Пусть все идет своим чередом. Но и не бойся перемен в себе – они неизбежны, раз ты начал просыпаться. До встречи.

Исчез наставник безо всяких визуальных и звуковых эффектов: секунду назад был, а потом пропал, словно кадр в фильме сменился. Но теперь, в отличие от первого раза, Ник смутно уловил, как в пределах комнаты шевельнулось что-то, что подспудно хотелось назвать Силой. Именно так, с большой буквы.

Некоторое время Ник оставался за столом, потом медленно поднялся на ноги и огляделся.

– Ничего так домик, – пробормотал он себе под нос. – Останусь я здесь, пожалуй.

Он побродил по комнатам, с грустью оглядывая обстановку и предметы, многие из которых ему стали не нужны. Но вот в спальне перед просторной кроватью, застеленной чистой простыней, Ник задержался.

"Высплюсь, – подумал он. – И найду Кристу, она просила. Но сначала поваляюсь в ванне, тыщу лет не валялся в ванне. И воду погорячее, чтоб аж дух захватывало. Погреться в сауне было бы лучше, но что ж поделаешь, если наставник материализовал коттедж-стандарт, а не люкс…"

Шлепая босыми ногами по полу, он прошел в санузел и открыл воду.

Артем стоял на третьей кромке – толстом валике, окаймляющем край Листа. Руки его были разведены в стороны и крепились специальными ремешками к крыльям; упряжь перехлестывала грудь и плечи. Он мог сделать лишь один шаг вперед, максимум два, а дальше неминуемо соскользнул бы – кромка загибалась вниз и обрывалась в бездну, которая совсем недавно Артема пугала. Сегодня особого страха перед высотой он не испытывал – испытывал скорее уважение, сродни чувствам моряков к морю, а космолётчиков к пространству.

Высота – всего лишь разновидность пространства. Ею нельзя пренебрегать, с ней постоянно следует считаться, но бояться ее не следует, если хочешь летать. ма Фидди действительно оказался прекрасным учителем, и это касалось не только голой техники полета, психологом и педагогом он тоже оказался превосходным. Видимо, от природы.

– Ну как? – поинтересовался тренер, стоящий левее.

Он, повернув голову к Артему, внимательно глядел на ученика.

– Нормально, – бодро ответил Артем. – Все нормально! Вон, кажется, там восходящие!

В нужную сторону Артем указал подбородком, поскольку руки были заняты; там медленно поднималась из нижних слоев хорошо заметная тучка планктона, в которой паслось несколько мелких наусов.

– Верно, – одобрительно кивнул Фидди. – Я пошел!

И шагнул вперед – раз, другой, а потом нырнул, как купальщик с пирса. Высоты он практически не потерял, сразу встал на поток, описал плавный полукруг и начал подниматься, одновременно удаляясь вправо.

Слева, совсем близко и несколькими десятками метров ниже, парил еще один Лист.

Артем отлично помнил все, что ему втолковывал Фидди: если не удастся поймать восходящий поток и оседлать его, нужно просто спланировать к этому Листу и садиться. Только и всего. Но Артем предпочитал думать, что до этого не дойдет.

"Ну, что? – решился Артем. – Хватит торчать на краю. Когда-нибудь все равно придется взлетать".

Он сделал шаг, другой и впервые отдался Высоте.

Тело среагировало мгновенно: Артем не просто повис в упряжи под крыльями. Он крыльями управлял. Поэтому высоты потерял совсем немного, хотя и больше, чем тренер. Но парить на потоке действительно оказалось нетрудно, особенно после множества тренировок, когда Артем являл собою абсолютный аналог воздушного змея на привязанном к стволу толстой пихты тросике. Глянуть вниз он решился только через добрых полминуты.

И ничего особенного при этом не испытал. Нет, вид был, конечно же, потрясающий и величественный, но дело в том, что неоднократно летавший на авиетках Артем все это уже не однажды видел через прозрачный колпак кабины. Сейчас колпака не было и встречный ветер холодил лицо, но в целом ситуация сводилась к ПРИВЫЧНОЙ – а тренер перед полетом добивался именно этого. Чтобы Артем отнесся к первому полету как к рутине.