Борис Штерн - Феникс сапиенс [калибрятина]

Все замолчали, глядя на запечатленное лицо. Молчали даже малышки. Землевед присел на корточки, остальные стояли. Красотка прильнула к Камнебою, Остроглаз обнял Запевалу, у Мамаши намокли глаза, по щеке потекла капля, Приемыш закусил верхнюю губу… Так и стояли… А женщина, слегка улыбаясь, смотрела в небо между склонившимися головами.

— Вот мы и нашли… — сказал Землевед. — Вот какие они были, курзы… Красивые, умные, могучие — соорудили столько чудес, что пугают и привлекают нас. Но почему?! Почему их самих нигде нет? Куда они делись? Все умерли? Ушли? Но куда? Столько всего создать, обустроиться — и взять да и уйти из такого места! Куда, зачем? Нашли место лучше? Или все умерли? Почему? Такие могущественные — и все умерли?! Каждый умирает, но оставляет потомков. Почему не оставили?! Где ее потомки? — Землевед показал на лик женщины. — Знать бы, где сейчас витает ее дух! Где тот ветер, что его носит?

Мамаша посмотрела в небо, где неподвижно висели три небольших облака, остальные озирались по сторонам: два журавля на берегу, три чайки над рекой, стервятник на дереве… Прошелестел и стих ветерок. А Приемыш рассматривал рыхлую землю оползня.

— И здесь кости, вон кость, кажется, ребро, — прошептал он.

Да, там лежало чуть присыпанное ребро, рядом с ним — еще четыре. Чуть дальше торчала берцовая кость, а за ней — несколько ребер. Камнебой отковырнул человеческий таз, Приемыш расчищал череп. Остроглаз держал на вытянутой руке второй череп, будто пытался с ним поговорить.

— Здесь кости многих людей, — добавил Землевед. — Вон хребет вместе с третьим черепом.

— Смотрите! — закричал Приемыш. — Вон в обрыве, будто норы, оттуда тоже кости торчат!

— Я вот что думаю, — сказал Камнебой, — здесь люди закапывали своих мертвецов и клали сверху эти камни. Наверное, и ее кости где-то здесь.

— Что нам кости?! Где ее дух? Ты сам помянул его, — вступила Мамаша. — Видит ли он нас? Как воззвать к нему? Он знает эти места и может помочь нам, чтобы мы не плутали, как в потемках.

— Что ее духу до нас?! Духи предков заботятся о нас по обязательству перед потомством. Даже если она — наш далекий предок, череда потомков давно запуталась и порвалась. А нам ее дух вообще ничего не должен.

— Но если курзы были могущественней нас, они могли быть добрее, может быть, их духи могут помочь без всяких обязательств? Посмотри на ее лицо — оно доброе! Подумай, ощути — может быть, ее дух тебе подскажет что-то. Может быть, он здесь, витает над нами. Думай об этой женщине, закрой глаза, чтобы в голове появилось ее лицо — и тебе на ум придут правильные мысли.

Землевед лег на спину, закрыл глаза и заснул. Через полчаса открыл глаза, потряс головой и сел. Потом три раза глубоко вздохнул и улыбнулся:

— Уже пришли. Вы остаетесь здесь, мы с Приемышем идем на разведку. Я беру Приемыша, потому что его все равно не удержать. А польза от него есть: он наблюдательный и быстро соображает. Камнебой с Остроглазом остаются с вами, обустраивают стоянку и добывают еду. Хотя чего ее добывать — сама в рот сыплется. Если что — защищают вас. Хотя от кого защищать?! Но все равно вам с ними будет спокойней. Давай я лучше кликну остальных и расскажу всем. Камнебой, иди сюда и позови Красотку с Запевалой! Приемыш, Остроглаз, идите сюда! Вот, что я решил. Река быстро меняется — впереди что-то есть, чего раньше не было. Может быть, оно опасное. А может быть, там то, что мы искали, — цель пути, будь это край земли или ее середина. Течение все быстрей, а нам уже хватило приключений у Большого Курзыца. Поэтому все остаются здесь, а мы с Приемышем идем вниз по течению и смотрим, что там. Не позже, чем через половину луны, возвращаемся и решаем, что делать дальше.

Приемыш молча сел, сжался и закрыл лицо руками, чтобы не спугнуть счастье.

5. Край земли

Когда Землевед с Приемышем шли на север, придерживаясь левого берега реки, они уже не удивлялись ничему. Ни прибрежному каменному бурелому, ни огромной наклоненной скале с ровными краями, ни валяющимся под обрывом «чикрам», ни остаткам огромных стен с ровными дырами, из которых выглядывали зеленые ветви. Казалось, у Природы не хватило песка и пыли, чтобы замести все гигантские деяния древнего человека, не хватило силы древесных корней и упрямой травы, чтобы раздробить, скрыть и превратить в почву все эти ровно уложенные камни и непонятно как сотворенные серые скалы. То, что они восприняли издалека как огромные столбы из леса, оказалось ребристыми каменными скелетами — их перепонки плотно заросли деревьями и кустами, высовывающимися в проемы.