Саймон Хоук - Интрига хранителя времени [litres]

– Эдриан Тейлор, – сказал Беннет. – Он…

– Мы знаем, кто такой Тейлор, – сказал Лукас.

– А ты знаешь, что он полностью спятил? Что он твердо решил устроить разделение времени?

– Агентство исходит из этого предположения, – сказал Лукас.

– Значит, АВР знает больше, чем собственные люди Тейлора, – сказал Беннет.

– Ты хочешь сказать, что хранители времени на самом деле не…

– Я сказал тебе, каким был план! – Беннет перешел на крик. – Но Тейлор неконтролируем! Я убедился в этом, когда он убил графиню де ла Фер.

– Но это же…

– Миледи де Винтер, – сказал Беннет. – Возможно, самая важная фигура в этом сценарии. Тут и пригодились мои таланты хирурга. Я провел операцию по перемене пола для Эдриана Тейлора. Теперь он стал миледи де Винтер.

Финн убрал свой недавно обретенный лазер.

– Святый боже, – сказал он. – И Мангуст думал, что самозванцем был один из мушкетеров.

– А, я понял, – сказал Беннет. – Вы последовали за Андре и увидели нас в этом доме, и, естественно, предположили, что Д'Артаньян был фальшивым. Смею вас заверить, он вполне настоящий, как и другие мушкетеры. Мой старый друг Моро организовал мне это укрытие. Бонасье ему обязан. Имя Бонасье показалось мне знакомым, но из-за всего произошедшего я так и не разложил все по полочкам, пока не оказался здесь и не узнал, кто снимает у него комнату. У меня даже проскользнула мысль привлечь Д'Артаньяна, пока я не понял, насколько безумным это будет.

– Привлечь к чему? – сказал Финн.

– Я думал, что дал это понять предельно четко, – сказал Беннет. – Тейлор должен быть убит.

– Где он?

– Я могу сказать, где он был, – сказал Беннет, – но уверен, что сейчас его там не окажется. Он не дурак.

– Думаю, тебе лучше поговорить с Мангустом, – сказал Лукас.

– Главным агентом? – сказал Беннет. – Я не могу этого сделать.

– Ты не в том положении, чтобы решать, что ты можешь или не можешь, – сказал Лукас.

– Ты не понимаешь, – сказал Беннет. – Я важная фигура в подполье. Я много знаю о подпольной организации. Мангуст арестовал бы меня, и отправил бы в будущее для допроса. Я не стану рисковать жизнями людей, чьим единственным преступлением было сказать «нет» войне.

– Но ты готов поставить под угрозу течение времени, – сказал Лукас.

– Я уже сказал, что хочу остановить Тейлора не меньше твоего. Но я не могу позволить себе подвергнуться аресту.

– Ты ничего не упустил? – сказал Финн. – Ты уже арестован.

– Не совсем, – сказал Беннет и достал еще один лазер.

Финн было потянулся к оружию, которое он отобрал у Беннета, но Беннет произвел выстрел на низкой интенсивности луча, опалив руку Дилейни.

– Я не хочу этого делать, – сказал он, – но если ты меня заставишь, я сожгу тебя на месте. Не забывай, что я хирург, и я довольно хорошо управляюсь с этим лазером. А теперь вытащи это оружие и очень медленно передвинь его ко мне по полу.

Финн посмотрел на Лукаса и сделал то, что ему сказали. Как только лазер начал скользить по полу к Беннету, Лукас быстро схватил Андре и выставил ее перед собой, охватив ее шею рукой и приставив кинжал к ее боку.

– Брось его или я ее порежу, – сказал он.

В следующее мгновение Лукаса подняло в воздух, и он пролетел через всю комнату. Он ударился об пол, перекатился и встал в боевую стойку с кинжалом наготове. Андре держала свой кинжал за кончик, готовая его метнуть.

– Нет! – крикнул Беннет.

В дверь громко постучали.

– Бонасье, будь ты проклят! – проорал снаружи Д’Артаньян. – Впусти меня! Я забыл свой ключ!

Никто не пошевелился. Стук продолжился, не ослабевая.

– Бонасье, да проклянет тебя господь! Проснись и открой эту дверь !

Из-за двери в дальней части комнаты послышался звук поднимающегося с постели старика, что-то раздраженно бормочущего.

– Быстро, – сказал Беннет, – спрячьте оружие.

И Лукас, и Андре вложили кинжалы в ножны. Она подняла рапиру Лукаса и бросила ее ему. Беннет, заполучивший оба лазера, спрятал их от посторонних глаз, но так, чтобы он мог их быстро достать.

– Открой дверь, – сказал он Финну.

Финн подошел к двери и открыл ее, впустив пьяного гасконца в тот самый момент, когда одетый в грязную ночную рубашку Бонасье с осоловелым видом появился из своей спальни.

– О, Франсуа! – сказал Д’Артаньян, проходя в комнату за заплетающихся ногах. – Ты как сюда попал? И Дюма здесь! Вот это сюрприз! Имеется ли какой-нибудь повод, который заслуживает такого празднования? Сегодня же не мой день рождения, так ведь?