Саймон Хоук - Интрига хранителя времени [litres]

– Я приду, – сказала Андре, – и спасибо вам за помощь.

– Это мелочи, – сказал Моро, пожимая плечами. – Я только надеюсь, что вы двое знаете, что делаете. – Если вы перешли дорогу миледи, ну… говорят, у нее очень влиятельные друзья.

– Я знаю это слишком хорошо, Моро.

– Что ж, тогда спокойной ночи. Я вернусь за тобой утром.

– Моро?

Крепкий старик повернулся.

– Пожалуйста, будь осторожен.

Моро хмыкнул.

– Я пережил гораздо более сильные штормы.

Когда он ушел, Джек закрыл дверь и повернулся к Андре.

– Боюсь, твоя маскировка привела к тому, что нам не приготовили отдельных постелей, – сказал он. – Извини за неудобство, но я очень рад, что ты оказалась такой изобретательной.

– Не беспокойся, – сказала Андре, садясь на стул и укладывая рапиру на колени.

– Должен сказать, что ты меня сильно напугала, когда я только пришел. Я почти не узнал тебя. Как так получилось, что ты…

– Я прожила большую часть своей жизни, выдавая себя за мужчину, – сказала она. – Это дало мне больше свободы. Но это не важно. Я ждала достаточно долго. Я ничего не знаю о том, что случилось, и время для объяснений вышло.

– Конечно, – сказал Джек. – Ты имеешь право знать. Только быстро объяснить не получится.

– У нас есть вся ночь.

– Действительно. Что ж. Я не знаю, что тебе рассказал Хантер, но ты, очевидно, знаешь кое-что о путешествиях во времени и о будущем, из которого мы пришли. Я начну с самого начала и расскажу тебе все, что смогу. Останови меня, если понадобятся дополнительные объяснения; я сделаю все, что в моих силах. Корпус времени был сформирован в…

Джек Беннет долго говорил, объясняя все, что мог, в меру своих возможностей, отвечая на вопросы, рассказывая ей о войнах во времени, о корпусе рефери и корпусе наблюдателей, об арбитраже временных конфликтов, а также о работах и теориях Альбрехта Менсингера. Когда он, наконец, замолчал в три часа ночи, он был измучен. Он также был в отчаянии из-за сыгранной им роли и из-за кажущейся бесперспективности их положения.

– Я был глупцом, когда пошел у них на поводу, – сказал он, – абсолютным глупцом. Но Тейлор был убедителен, как и Дарси. Ты должна понять, что я дезертировал так много лет назад, потому что просто не мог больше этого вынести. Я больше не мог оставаться в системе и тем самым ее поддерживать. Это было безумие. Менсингер сказал миру, что это безумие, но никто его не послушал; почему кто-нибудь захотел бы прислушаться ко мне?

– Нет, если я не мог это изменить, то я больше не хотел оставаться частью этого. Я видел слишком многое, я осознал все опасности на основе личного опыта, и если мир двигался к катастрофе, то, по крайней мере, я мог бы обрести долю удовлетворения, зная, что я в этом не участвовал, что я отозвал свою поддержку. Что я умыл руки, – добавил он, неубедительно, качая головой.

– Я дезертировал и переместился сюда. Я решил прожить остаток жизни здесь, во Франции, как простой деревенский врач, вдали от города, подальше от всякой человеческой глупости. В конечном итоге, это был довольно сентиментальный период, во время которого я ощутил себя полностью довольным собой, крайне добродетельным и очень умиротворенным. Но жизнь не всегда течет так, как тебе хочется.

– Я не знаю, почему я так и не уничтожил свою хроноплату. Сейчас я очень сожалею, что не сделал этого, но в то время, помнится, я думал, что было бы хорошо ее держать при себе, как своего рода последнее средство. Я был довольно параноидальным в те ранние дни, убежденным, что даже с моей модифицированной и неотслеживаемой хроноплатой они все еще могут каким-то образом меня найти. В таком случае, мне нужно будет быстро сбежать. Я думаю, что, возможно, я также знал, что плата пригодится, если я когда-нибудь столкнусь с ситуацией, с которой я не смогу совладать, опираясь только на свои медицинские знания. Именно это и произошло.

– Ко мне пришел старый фермер, с женой и ребенком. Я успел подружиться с этим мужчиной, а он подружился со мной. Они с самого начала приняли меня в своем доме и дали мне почувствовать себя частью их жизни. У ребенка был рак. Болезнь была смертельной. Она была на продвинутой стадии. Так случается, иногда болезнь наносит удар почти без предупреждения. Я сразу понял, что с мальчиком. Они знали только то, что он умирает. Я знал, почему он умирает, я знал, что его убивает, и знал, как его вылечить. Но я не смог бы вылечить его, используя ресурсы этого времени. Для этого мне пришлось бы вернуться в свое время, чтобы раздобыть необходимые материалы. Мне было страшно, но я не мог сидеть и смотреть, как умирает этот ребенок, зная, что у меня есть знания, чтобы спасти его, но я слишком боюсь воспользоваться имеющимися у меня возможностями. Так я впервые вернулся в свое время. Также так я впервые узнал о подполье и вошел с ним в контакт.