Фредерик Браун - Зерно богоподобной силы [сборник]

— У тебя хоть работа есть, — уныло проговорил Эд. — А взгляните на меня: я два года ухлопал на «Потусторонний час», программу, посвященную спиритизму, летающим тарелкам, перерождениям, левитации и еще Бог весть чему. За это время передо мной прошло великое множество психов, шизиков и попросту шарлатанов. А теперь — в кое-то веки! — появляется по-настоящему интересный феномен. И что же? Я без работы!

— Послушать вас — так просто сердце кровью обливается, — фыркнула Элен. — Вы, похоже, забыли, что по данным последнего ежегодного опроса я заняла второе место в списке самых элегантных женщин страны?

Баз повернулся к ней.

— А что ваш отец? Ведь он присутствовал, когда Таббер наслал порчу на радио. Неужто он так и не понял, что происходит?

— Думаю, серединка-наполовинку, — сказала Элен. А вообще-то, он считает, что Таббер — агент Советского лагеря, засланный к нам с целью развалить американскую промышленность. Он хочет, чтобы Общество Стивена Декейтера провело расследование, а результаты представило Фэ Бэ Эр. Мэттю Маллиген, разумеется, целиком его поддерживает.

Эд прикрыл глаза, чтобы не выдать отчаяния.

— Черт возьми! Я уже вижу, как эта свора придурков шныряет вокруг палатки Таббера! Они добьются, что заклятья полетят направо и налево, как голуби!

— Я не стала бы утверждать, будто Общество Стивена Декейтера состоит из одних придурков, — без особой уверенности проговорила Элен.

Баз лукаво покосился на нее сквозь дым только что зажженной сигары.

— Из кого же оно тогда состоит?

Неожиданно Элен хихикнула.

— Из чокнутых.

Баз поглядел на нее, как будто увидел впервые.

— Пожалуй, вы начинаете мне нравиться, — сказал он.

— Ну ладно, хватит, — прервал его Эд. — Мы должны что-то предпринять. Надеюсь, вы оба это понимаете?

— Да, — ответил Баз. — Только вот что именно?

— Может быть, если мы все вместе заявимся к Табберу… — нерешительно предложила Элен.

Эд протестующе вскинул руку.

— Дальше можешь не продолжать. Нас здесь трое. Элен довела его до гнева — и вот вам домотканый стиль, и, как результат, крах отраслей, производящих женскую косметику и одежду. Баз прогневал его — и вот вам конец радио и телевидения. Я случайно сболтнул лишнее — и вот он пришел во гнев и разделался с кино. Не думаете ли вы, что, имея позади такие подвиги, нам троим лучше не показываться ему на глаза? Похоже, мы с вами накликиваем беду, а последствия расхлебывать приходится всему человечеству…

— Думаю, приятель, ты прав, — не вынимая изо рта сигары, проворчал Баз.

— Но нужно же что-то делать! — пыталась стоять на своем Элен.

— И что же? — спросил Баз, явно не рассчитывая получить ответ. И не получил.

На том пока и порешили: предпринять что-то необходимо, но что именно никому не ведомо. Во всяком случае, из числа собравшейся в клубе троицы ни у кого не нашлось даже самой что ни на есть завалящейся идейки.

В конце концов Эд оставил друзей искать решение, а сам, взяв такси, отправился туда, где бросил накануне свой «фольксфлаер». Машина благополучно пережила вчерашние беспорядки и потоки воды из пожарных рукавов, разогнавшие разъяренную толпу и давшие полиции возможность спасти беднягу-киномеханика.

Снова оказавшись на месте вчерашних событий, Эд мог только изумляться: как это горожане умудрились дойти до такой истерии — так разойтись, и из-за чего?

Только из-за того, что им не удалось посмотреть фильм, отстояв в очереди несколько часов? Ведь на дворе, черт возьми, конец двадцатого века, а не времена переселенцев! Нельзя же линчевать человека за одно подозрение в том, что он испортил вам воскресный отдых.

Или можно?

Как там сказал один из смутьянов «Все уже дошли до ручки».

И все-таки Уандер не мог этого осознать. Конечно, он досконально знал мир радио и телевидения: знал, как привязано большинство горожан к ежедневным развлечениям, которые предоставляют им эти средства массовой информации. Но сам Эд принадлежал к исполнителям, а не к пассивным зрителям, презирал свою аудиторию — во всяком случае, подсознательно. Как и все его коллеги, он воспринимал телевидение только как часть своей работы.

Добравшись до дома, Эд, прежде чем подняться к себе, решил зайти в закусочную за газетой. Хозяин оставил ему экземпляр: сегодня как и накануне, утреннее издание «Таймс-Трибьюн», было распродано подчистую.

Уандер принял душ, протер лицо «Безбородом», переоделся и, перед тем, как усесться в кресло с газетой, заказал стакан эля. Но автобар не выполнил заказа, и Эд недоуменно уставился на него. Автомат был рассчитан на сорок разных напитков, а снабжал его раздаточный центр, обслуживающий этот район города.