Фредерик Браун - Зерно богоподобной силы [сборник]

Они подошли к столу дежурного сержанта, и Эд получил отобранные при задержании вещи. Ему объяснили ситуацию: теоретически он выпущен под залог. Баз намеревался выступить в его защиту в своей газете и добиться отмены приговора. Если это почему-либо не удастся, Элен обещала поднажать на отца, чтобы тот пустил в ход свои связи. В глубине души Эд был уверен, что Дженсен Фонтейн готов пустить в ход свои связи только для того, чтобы упечь Эда Уандера до скончания века.

Когда они вышли на улицу, Баз сказал:

— Пойдемте куда-нибудь, где можно поговорить.

— Неплохая мысль, — заметил Эд. — Только такого места сейчас не найдешь ни за какие коврижки. В лучшем случае, можно, стоя, опрокинуть рюмку; к тому же время ограничено, чтобы могли попасть все желающие.

— Можно поехать в мой клуб, — предложила Элен. — Я скажу, что вы мои гости.

Ее «Дженерал-форд-циклон» стоял у обочины. Они заняли места, и Элен набрала код пункта назначения.

Машина поднялась в воздух и влилась в поток транспорта.

Баз смотрел вниз, на толпы слоняющихся пешеходов.

— Вчера дела были уже плохи, — заметил он, — а сегодня к тому же еще и школы закрыты. Ребятишки не знают, чем заняться.

— Как и их родители, — вставила Элен. — Интересно, в этом городе вообще кто-нибудь работает? По-моему…

— Что по-твоему? — осведомился Эд, которого ее слова почему-то разозлили. — Ты-то у нас работящая…

— Это совсем разные веши, умник, — обидчиво отозвалась девушка. — Я занимаюсь благотворительной работой с подростками и…

— Я интересовался этим вопросом, — перебил ее Баз. — В Кингсбурге две трети трудоспособного населения числятся в списках безработных. А из оставшихся большинство работает по двадцать пять часов в неделю. Ну, а те, кто состоят в более прогрессивных — отличное словечко, правда? профсоюзах, и вовсе по двадцать. — Он швырнул недокуренную сигару на улицу. — Так что свободного времени у них — хоть отбавляй.

Клуб находился в нескольких милях от города, и если Элен Фонтейн ожидала найти его сравнительно пустым, то ошиблась. Отнюдь не она одна решила привезти сюда гостей. Тем не менее, им удалось получить столик, который только что освободили предыдущие посетители. Элен достала из кошелька кредитную карточку и положила на встроенный в стол экран.

— Угощение за мной, господа. Что прикажете?

Мужчины выбрали, и она набрала заказ. Когда блюда прибыли и первая проба была снята, Элен проговорила: — Итак, объявляю собрание открытым. Пока что я не в курсе того, что случилось с кино…

Уандер елико возможно подробнее рассказал им обо всем, происшедшем в Саугерти. Когда он закончил, сотрапезники безмолвно уставились на него.

— Мама дорогая! — наконец обрела дар речи Элен. — Ты хочешь сказать, что он ни о чем не подозревал, пока ты ему не сказал? Ни про радио, ни про телевидение?

— Вспомните передачу, — заметил Баз. — Он забыл, что наложил проклятье на женское тщеславие. — Потом оценивающим взглядом окинул Элен Фонтейн. — А знаете, домотканый стиль вам даже к лицу.

— Благодарю вас, сэр. Вы очень любезны. Когда мне придет в голову что-нибудь приятное по поводу вашей внешности, я обязательно скажу. Кстати, почему бы вам не наведаться к парикмахеру?

— Сделай девушке комплимент — и что получишь взамен? — посетовал Баз. — Очередную гадость. Дело в том, что я не могу себе позволить наведаться к парикмахеру. Я — самый большой транжира в мире. Был случай, когда я вошел под холодный душ, а вышел на три доллара беднее.

— Получается, я проболтался, — мрачно заявил Эд. — Теперь он все знает. Таббер, я имею в виду, — пояснил он, заметив недоумевающие взгляды сотрапезников. — Теперь он знает, что владеет силой — так называет его способность Нефертити. И, что еще хуже, она, похоже, растет.

— Кто — она? — не понял Баз.

— Не кто, а что. Способность насылать порчу. Очевидно, эта сила была у него всегда, но использовать ее в полной мере он начал лишь совсем недавно.

— То есть, ты хочешь сказать… — до Элен начала доходить вся картина.

— Я хочу сказать, что два первых больших проклятья он наслал в ярости, не ведая, что творит. А вот последнее — уже намеренно. И теперь он знает, что может насылать их, когда захочет. А вы отдаете себе отчет, что мы трое — единственные в мире люди, если не считать табберовского окружения, которые понимают, что происходит? — спросил Эд.

Баз взял новую сигару и сунул в рот.

— Как я могу об этом забыть? Я, репортер, который владеет самым сенсационным материалом со времен воскресения Христа и не может его опубликовать? Старый Язвенник обещал меня уволить, если я еще хоть раз упомяну при нем Таббера и его проклятья.