Дэвид Брин - «Если», 2015 № 04 (242)

— Вам понятно? Действуйте согласно приказу!

Масла в огонь подливает предложение Морковца — закрыть метро полностью и провести общую дезинсекцию, которая, по его мнению, должна продолжаться не менее пяти дней. Тут градус эмоций выскакивает в запредельный диапазон. Даже Васьваныч начинает недоуменно крутить головой.

Однако дальнейших перипетий Кирик уже не видит. Он уходит к себе и — согласно приказу — пишет упреждающую и разъясняющую информацию. Работа эта не слишком простая, поскольку стандартными успокоительными формулировками в данном случае не обойтись. В каждой рассылке должна быть какая-то, хоть крохотная, изюминка, иначе канцелярист будет торчать, как гвоздь из доски. Правда, попробуй эту изюминку сочинить! Он выжимает из своих прелых мозгов все, что может, но когда приезжает домой и, наскоро перекусив, лезет в городской Интернет, то видит, что оправдываются его худшие предположения. Нынешний инцидент уже назван «самым крупным транспортным сбоем в истории города». Мелькают такие определения, как «катастрофа», «тотальный коллапс», «апокалипсис из-под земли». Сильное впечатление производят картинки с той самой площади возле пересадочного узла: действительно многотысячная толпа, из которой, как из грязевого потока, торчат крыши двух застрявших автобусов. Уже просочилась в прессу информация о муравьях и некий мелкий канал уже разместил интервью с очевидцем — тот темпераментно повествует, как жуткие ядовитые твари, истекающие слюной, преследовали поезд, на котором он ехал. Интересно, как «очевидец» мог их узреть: заднего обзора в вагонах метро нет. Хотя кого это волнует? Кирик не сомневается, что завтра появятся репортажи о гигантских пауках-людоедах, скрывающихся в туннелях, и о крысах-мутантах — эту легенду вообще никакими силами не истребить. Здесь же мелькает и коротенькая беседа с Дурдомером: тот, разжимая челюсти, как тиски, говорит, что все необходимые меры приняты, нормальная работа транспорта в самое ближайшее время будет возобновлена. Кирик морщится. Лучше бы он в телевизор не лез.

А материалы от Морковца производят странное впечатление. Уже в самом начале Морковец, видимо, чтобы не возникло недоразумений, предупреждает: это не официальная экспертиза, это его личные размышления, которые брезжили уже довольно давно, но сегодня, на резонансе последних событий, внезапно сложились в определенный сюжет. «В комиссию я этого посылать не буду, — поясняет во вступлении Морковец, — но мне хочется, чтобы вы оценили факты — просто как здравомыслящий человек». И далее Морковец высказывает первый тезис: в последнее время участились вспышки взрывного размножения насекомых, наблюдаемые по всему миру. В подтверждение этого он приводит множество эпизодов, их перечисление в строчку занимает пять или шесть страниц. В Бразилии термиты проели опоры административного здания… В Аргентине те же термиты разгрызли опоры моста… Инцидент с муравьями в сабвее Лондона… Нападение диких ос на авиалайнер в Калифорнии (США)… Такое же нападение ос на авиалайнер в Пулковском аэропорту (Петербург)… Колонны огненных муравьев, сжирающих все на своем пути (Парагвай)… К этому тезису Морковец добавляет второй: в конце двадцатого — начале двадцать первого века, согласно данным, опубликованным ВОЗ, участились вспышки экзотических эпидемий: коровье бешенство, птичий грипп, геморрагическая лихорадка Эбола, лихорадка Марбурга, хантавирусный легочный синдром, тот же СПИД, атипичная пневмония… Всемирная организация здравоохранения полагает, что возникло около сорока новых болезней, могущих быть не менее опасными, чем чума. Одновременно появились мутантные формы уже известных заболеваний: холеры, лихорадки денге, туберкулеза и малярии — существующие методы их лечения оказываются неэффективными… И наконец, Морковец формулирует свою главную мысль. В животном мире эпидемии являются регуляторами баланса: если численность какого-либо вида стремительно возрастает, эпизоотии быстро возвращают его к экологической норме. Между тем в координатах природы вид хомо сапиенс (человек) обладает совершенно гипертрофированной, чрезмерной численностью. Он заполонил собой практически все — всю сушу, все моря, все ниши, все климатические пояса. Давление человека на природу огромное, и естественно, что природа пытается «сжать» этот вид имеющимися в ее распоряжении средствами. Например, с помощью эпидемий. Но поскольку современная медицина сумела выстроить против них мощный барьер, который простым эпидемиологическим натиском не пробить, то включился дополнительный механизм: напор соприкасающихся с человеком видов. Работает он по типу «волки и зайцы»: чем больше «зайцев», тем соответственно больше «волков». Чем больше антропогенное давление на природу, тем более сокрушительные удары она будет наносить в ответ. В этом смысле нынешний «формицидный прорыв» нельзя рассматривать только как локальное извержение — нет, в действительности открыт новый фронт и наступление на самых уязвимых участках его уже началось.