Олег Дивов - «Если», 2016 № 04 (247)

Следующие сорок минут они молчали, а потом впереди показался ледник и пилот заявил:

— Три минуты до высадки. Будь готов, я тебя скину в озеро.

— Чего? — поразился Лех.

— Высажу на площадку на крыше здания, — как ни в чем не бывало ответил пилот. — Должен же я был тебе за «инопланетянина» отомстить?

Строить дома на льдинах всегда было занятием глупым. Но изобретение «армированного льда», в который обычный лед превращался после обработки реагентами, позволило не только предотвратить таяние ледников, но и создать в Арктике несколько постоянных баз, построенных не в виде времянок, а в виде настоящих, капитальных зданий.

Издалека база выглядела как оазис в пустыне, только вместо пальм были разномастные хозяйственные постройки, а вместо озера — широкое и донельзя скучное серое восьмиэтажное здание.

— Бывай, — подмигнул пилот Леху, открывая шлюз-дверь.

— И ты не болей, — ответил тот.

Лех не ожидал хлеба-соли, но хотя бы сотрудника СБ или отдела кадров он точно заслуживал. Проблуждав по крыше пару минут, он нашел незапертую дверь, а за ней — слабо освещенное алой лампочкой узкое помещение с дверью лифта.

Он не успел нажать на кнопку, как створки с тихим чпоком декомпрессии разошлись, а стоящая за ними девушка лет двадцати пяти, чернявая, с отличной спортивной фигурой в приталенном сером комбинезоне, резко притянула Леха к себе и сказала:

— Добро пожаловать на «Кайру»!

А потом обняла и поцеловала в щеку. Когда она его отпустила, он дружески подмигнул ей: мало ли, может быть, здесь всех так встречают?

— А ты клевый, — сказала она и вышла из лифта во вновь открывшиеся створки.

По слухам, раньше в лифтах были экраны с цифрами номеров этажей. Но в годы, когда слепые встречаются чаще, чем неподключенные, это стало излишеством.

— Какой этаж? — крикнул Лех вслед девушке, выскакивая за ней. Он все равно не мог поехать на лифте до того, как его пропишут в систему безопасности.

— Четвертый, кадровая служба — за углом! — крикнула она. — Карина!

Внутри здание выглядело обычной конторой с рядами кабинетов. За углом было всего три двери, и все — без табличек. Ну, с этим Лех за полгода сталкивался не в первый раз. Нет виртуальности — работать должны мозги. Он посмотрел на ручки дверей — одна казалась чуть более стершейся.

— Можно?

— Конечно. Лех Рамазанов? Меня зовут Павел Владимирович.

Кадровик выглядел уютным толстячком под сорок, с намечающейся лысинкой и теплыми карими глазами.

Лех улыбнулся, кивая. Кадровиком в казенном институте может быть только человек из органов.

— Правильно ли я понимаю, что вы не подключены? — поинтересовался Павел Владимирович. — У нас это не проблема, ваше руководство извещено, лично я постараюсь сделать так, чтобы это особо не обсуждалось. В ваши обязанности входит поддержание порядка на трех уровнях: складском, четвертого эксперимента и на крыше. Вы управляете погрузчиком?

— Вручную — да, — ответил Лех.

— Как я говорил, у нас это не проблема — вся техника имеет дублированное ручное управление. Вы с кем-нибудь уже знакомы, кстати?

— М-м-м… С Кариной.

— Лезла обниматься? — сочувственно спросил кадровик. — Да вы не переживайте, Лех Тимурович, у нее просто терапия сейчас, каждую неделю новое задание от психолога… Вот после того, как вы отказались обняться, она же спокойно отступила?

— Я не отказался.

— Ладно. Ладно. — Кадровик выдохнул и продолжил: — В общем, у нас тут некоторый некомплект — комплекс строили из расчета совместного использования с канадцами и норвежцами, но канадцы недавно отстроили свою базу чуть западнее, а норвежцы… Ну, вы знаете.

В Норвегии к власти шесть лет назад пришли примитивисты, и страна сильно деградировала.

— В общем, раньше у нас жили по двое или по четверо, а сейчас по одному. Ваши, так сказать, апартаменты — первый этаж, четырнадцатый кабинет. Седьмой справа от лифта. Сегодня отдыхайте, а завтра с утра спускайтесь на минус четвертый, спросите Геннадия Альбертовича, это ваш руководитель.

По кнопке приехал лифт, но голосовым командам он подчиняться отказался, на планшет не реагировал и вообще воспринимал Леха как случайно забредшего на базу белого медведя. В итоге пришлось выйти и спуститься по лестнице.

Отсчитав седьмую дверь, Лех обнаружил, что у нее нет ручки. Наверняка, если бы у него был доступ в вирт, он легко смог бы отпереть дверь. Но, как говорится в детском анекдоте, «нет вирта — нет конфеток!».