Олег Дивов - «Если», 2016 № 04 (247)

— У тебя нет допуска! Здесь все секретное! Исчезни, умка ты хренов!

Ну сейчас, исчезнет он. Ему здесь интересно.

— Чтоб тебе родить ежа мехом наружу! — рявкнул в сердцах начальник.

Как ни странно, даже такое могучее заклинание не подействовало.

Белый медведь на льдине, где работают люди, это в перспективе ЧП с тяжелыми последствиями. Зверь со временем осмелеет и решит попробовать человека на вкус. Застрелить медведя, пока не напал, ты не имеешь права. Тебе положено его отгонять ракетами и шумовыми эффектами. А если не отгоняется, значит, ты плохо стрелял и шумел. И будешь дополнительно виноват, когда зверь кого скушает. Грохнуть бы его превентивно, но об этом проболтаются — и с тебя шкуру спустят.

— Если не можешь ликвидировать медведя, надо его возглавить! — принял решение начальник.

И приказал устроить в безопасном отдалении точку прикорма. Метров за пятьдесят от крайнего домика станции был невысокий торос, где впервые мишку заметили — он оттуда наблюдал. К торосу начал ходить кок с ведром объедков, его прикрывал дежурный матрос с автоматом. Мишка, прозванный по русской привычке Михаилом Ивановичем, осознал диспозицию за пару дней и на торосе уверенно прописался. Изредка, не чаще раза в сутки, он все-таки подходил к домикам — чисто со скуки, поглядеть, как люди скачут и орут, ну и просто чтоб им служба медом не казалась, — но в основном валялся на возвышении и сыто щурился. Готовить нарочно стали с запасом, Михаилу Ивановичу хватало. Он в общем уже не мешал, но дежурный матрос не спускал с него глаз. Североморцы проходят инструктаж, который отбивает у них доверие к белым медведям. Эта тварь хороша только на картинках.

Дедушку-сапера насчет Михаила Ивановича предупреждать не стали. Пускай будет сюрприз.

Начальник станции, узнав, что к нему летит инспектор в звании маршала, заорал по радио открытым текстом: да вы с ума сошли, у меня тут медведь!!!

А ты не нервничай, сказали ему. И не задавай нам вопросов. Мы все делаем как надо. Медведь это отлично. Не забудь предъявить его товарищу инспектору. Понял? И не дрейфь, инспектор классный дедушка. Он сапер.

Начальник впал в раздумье. Все, что пришло в голову, — наверное, маршал очень любит животных. Сапер, говорите? Ну тогда хищник весом в три центнера ему точно понравится.

И не успел инспектор толком оглядеться на льдине, его спросили:

— Медведя кормить будете?

— Это какое-то морское выражение? — прищурился дедушка.

— Никак нет, товарищ маршал! Мы просто тут медведя… Подкармливаем, чтобы не оголодал.

— Совсем уже страх потеряли… — понял дедушка.

— Служба такая, — неопределенно пожаловался начальник.

— Разберемся, — пообещал дедушка зловеще. — Посмотрел я уже на вашу службу… Опасна и трудна, хе-хе.

Начальник на всякий случай испугался и умолк.

Очень секретная ледовая станция представляла собой несколько щитовых домиков, взлетную полосу длиной полтора километра, большую полынью и россыпь лунок. Работы в этом районе оставалось на пару дней, ждали ледокол, чтобы сворачиваться и уходить дальше. Льдина была хорошая, жаль бросать, но торпедоловы не могут водить за собой татушки подолгу, опасно, да и экипаж устает. Они почему торпедоловы — ловят на себя, как на живца.

Когда «Невод» был в разработке, предполагалось, что для профилактики и замены блоков на ТАТ подводная лодка с выключенным транспондером будет подманивать торпеду, а потом давать сигнал «я свой» и, пока татушка «засыпает», подхватывать ее на специальный внешний подвес. Оказалось — закатайте губу, не получится, телекамеры плохо видят под водой, а лодки не умеют так быстро маневрировать. Батискаф с клешнями, способными зацепить четыре тонны, это фантастика, а одно меткое попадание торпеды в иллюминатор — и нету батискафа. Заставить ТАТ плыть, куда ты хочешь, можно единственным способом: вести за собой. Эксперименты с беспилотными «вожатыми» провалились — чересчур сложные алгоритмы надо им прописать. Да и зачем выдумывать подводного робота, если его может родить любая баба? Чем тебе военный моряк не нравится?

Поэтому в зону идет торпедолов — обычная субмарина, вся обваренная защитными экранами, с решетками на винтах и мужественным экипажем внутри. В заданном квадрате она выключает «распознавалку» и быстро-быстро чешет к плавучей ремонтной базе или ледовой станции, огребая по ходу то справа, то слева, то куда попало чувствительные и возбуждающие оплеухи. Придя на место, надо врубить транспондер, подвсплыть — и можно выдохнуть. С плавбазы метнутся катера, торпеду подберут сетью, это относительно просто. С ледовой станции поднять татушку намного сложнее: едва ты чиркнул рубкой по льдине, в лунки прыгают водолазы. Они наперегонки мчатся к торпеде, пока не затонула, чтобы зацепить ее капроновым шнуром за буксировочные проушины и удержать, потом взять на серьезный трос и лебедкой отбуксировать к полынье, а дальше наверх. Дьявольски увлекательная работа, если почувствовать к ней вкус, но и утомительная до чертиков. Совсем увлекательно — когда водолазам не удается обнаружить торпеду. Со льдины кричат в гидрофон: «Извините, дубль два!», и приходится всей честной компании играть дубль два, а когда и три-четыре. Но по-другому нельзя. «Невод» задумали таким неуправляемым вполне нарочно: если ТАТ будут слушаться команд извне, контроль над торпедами сможет перехватить вероятный противник. Теоретически, но сможет. А вот фиг ему. Лучше сами помучаемся. Как поется в русской народной песне, мы мирные люди, у нас бронепоезд.