Олег Дивов - «Если», 2017 № 02 (249)

— Нету…

— Олега нету?! — не понял Плужкин.

— Ни Олега, ни палатки. Как ветром сдуло. Что делать будем?

— Я не понял! — взвизгнул креативный. — Что происходит?! Вы за нас отвечаете, Задерейко пропал, стреляете в меня… А теперь мы еще должны решать, что делать?!

— Стоп, Коля, — сказал Жемчужников. — Тут странное происходит. Лучше бы мы сюда не ехали, вернусь — морду набью Тариелу, а этого Иргына Гыргынова…

— Тихо! — опять предостерег якут. Жемчужников замолчал, снова в голову полезли фотографии трупов найденных дятловцев, безнадежно смотрящих в камеру пустыми глазницами. «Ни Олега, ни палатки. Как ветром сдуло».

Режиссер взглянул на часы: оказывается, прошло всего несколько минут с тех пор, как он проснулся в своем спальнике и выполз наружу. Вокруг лениво колыхался туман, со стороны леса опять раздался скрежет, как будто открылся огромный металлический люк с приржавевшими петлями.

«В Сунтаре мне рассказывали, что около вершины Вилюя есть речка, называемая Алгый тимирнить (Большой котел утонул), впадающая в Вилюй. Недалеко от ее берега, в лесу, находится в земле огромный котел, сделанный из меди; из земли высовывается один только край его, так что собственная величина котла неизвестна, хотя рассказывают, что в нем находятся целые деревья», — это писал еще в середине девятнадцатого века географ Ричард Маак, ходивший по этим краям. Не такой ли котел выдирался сейчас из земли, как в сценарии Иргенова?

«63. HAT. ТАЙГА. ВЕЧЕР

ГРОМОВ

Поросшая мертвыми деревьями вершина круглого холма неожиданно начинает вращаться, одновременно приподнимаясь. Земля осыпается, деревья падают, и среди тайги величественно поднимается металлическая полусфера, напоминающая большой перевернутый котел. Громов, оторопев, смотрит на происходящее. КРУПНО: из руки Громова падает ружье, Громов этого не замечает».

В тумане что-то происходило. Он колебался, рассыпался на мелкие частицы, из плотной завесы превращаясь в подобие зыбкого сигаретного дыма. Становилось заметно светлее.

— Отступаем к реке, быстро! — приказал Дмитрий. Жемчужников метнулся к палатке, позади что-то испуганно восклицал креативный, но Жемчужников схватил свой рюкзак, потом плужкинский, выволок наружу.

— На!

Плужкин брошенный рюкзак не поймал, уронил. Поднять его он не успел — со стороны леса шибануло тяжким жаром, сорвав и скомкав палатку. Подгоняемые налетевшей волной, все трое бросились к воде, словно там их ждало спасение. Про сгинувшего Олега Жемчужников не думал, он бежал, скользя по окатышам, крепко держа в руке рюкзак и причитая на ходу.

Зацепился ногой за корягу, упал, покатился с крутого берега, не отпуская рюкзак. Последнее, что услышал режиссер перед тем, как приложился головой о круглый валун, был истошный заячий вопль Плужкина.

…Очнулся Жемчужников опять от холода. Холодно было ноге — режиссер лежал у самой реки, так, что нога болталась в воде. Словно гусеница, он отполз подальше, перекатился на спину и полежал некоторое время, глядя в небо. Потом понял, что тумана больше нет, а над ним нависают низкие свинцовые облака.

Жемчужников посмотрел на часы — пять с мелочью, непонятно, утра или дня. Голова раскалывалась; потрогав лоб, Жемчужников обнаружил большущую шишку, покрытую коркой засохшей крови.

— Мама… — пробормотал он и сел.

Несмотря на отсутствие тумана, видимость была метров двадцать, дальше все расплывалось и двоилось, словно сбилась резкость. Режиссер зафиксировал лениво текущую реку, рюкзак, лежащий поодаль, ружье… Ружье Дмитрия с разбитым ложем. Жемчужников на четвереньках подкрался к нему, осмотрел — нет, стрелять уже нельзя, да и в кого стрелять?

— Братцы, — жалобным голосом позвал Жемчужников.

Никто не ответил, над берегом висела почти осязаемая тишина.

Поднявшись и пошатываясь, режиссер поднялся от реки повыше. Нашел скомканную палатку, остатки костра. Никаких следов Дмитрия, Плужкина и художника.

Погоди, сказал сам себе Жемчужников. Без паники, тем более никакие чучунаа из-за деревьев не выскакивают и скальп с тебя не снимают. Сейчас скорее всего утро, вряд ли он провалялся на берегу целый день. Стало быть, впереди еще часов девять, пока вернется хипстер на «робинсоне». Что делать? Оставаться на месте, естественно. Только в дурных ужастиках герой в подобной ситуации бежит на поиски пропавших друзей, чтобы в итоге угодить в ловушку. И орать тоже не надо. Надо тихонько сесть и сидеть. Сесть и сидеть…