Журнал «Млечный Путь» - Млечный путь № 3-2012(3)

И кто теперь может сказать, что первый из созданных в XXI веке научных инструментов мега-уровня сложности (начало строительства — 2001 г.) с мега-размерами (диаметр вакуумного кольца 27 километров), на который было затрачено всего около 10 млрд. долларов (это четверть затрат на проведение Олимпийских игр в Пекине в 2008 г.!) — никчемная игрушка для яйцеголовых физиков?

Сильвия Браун

Перевод с английского: Вик Спаров

МЕЧТАТЕЛЬ

(Из «Книги сновидений»)

Войди же — дверь открыта,

Войди без лишних слов,

О мой приятель давний,

Владыка моих снов.

Войди в мои покои,

Что сказками полны,

Где давние печали

Преобразились в сны.

Войди же, отрок юный,

Таящийся в ночи,

Иль милая девчушка –

Войди, но не кричи!

Будь зрел ты, стар иль молод –

Жизнь каждого из нас

Есть та простая повесть,

Правдивейший рассказ,

Что слышащий услышит,

А мыслящий поймет

И тем подаст надежду

Средь жизненных невзгод.

Приди же, о мечтатель,

Приди в мир моих грез,

Неведомый искатель,

Певец метаморфоз.

В большом ведь, как и в малом –

Различий не видать,

И с каждым пребывает

Господня благодать.

И, коль за руки взявшись,

Сразимся мы с судьбой,

Земель обетованных

Достигнем мы с тобой.

Сквозь жизнь с ее борьбою,

Азартом кутерьмы

Идя вдвоем с тобою,

Освободимся мы.

И, если хочешь правду,

Ее услышишь ты,

И все явленья будут

Залогом правоты.

Ах, что мы друг без друга?

Что проповедь без слов!

Приди ко мне в покои,

Властитель моих снов.

Владимир Васильев (Василид 2)

Кто мы?

Кто мы в Книге Судеб –

Препинания странные знаки,

Что стоят невпопад,

Нарушая гармонии лад?

Или буквы надежд,

Что в объятии страстном иль в драке

Тесно слились в слова,

Смысл которых понятен едва?

Или сами слова

Откровенья, горящие в мраке

Путеводной звездой,

Чтоб в пути разминуться с бедой?

Или строки Судьбы,

Оседлавшие угол атаки,

Чтоб исполнить!.. Свершить!..

Чтобы к новым свершеньям спешить?..

Кто мы в Книге Судеб?

Мы — пергамент, чернила и хлеб…

2009 г.

Елена Литвинова

я в безоблачном детстве проблему бессмертья решил

заводной грузовик во дворе разбирая на части

я себя посвятил изученью деталей машин

я практически мастер

пусть вселенная в целом еще не разобрана на

просвещенному взгляду так много поведать могли бы

и зубцы колеса и размеренный ход шатуна

и шарнира изгибы

пусть никто не узнает в какие я тайны проник

в изысканиях темных своих балансируя между

отклоненьем и нормой

пусть нынешний мой ученик

пустозвон и невежда

он со мной не останется сколько его не корми

чертежами где истина корчится полуживая

из деталей его собираю свой собственный мир

и дышать забываю

Юрий Нестеренко

Ответ оракула

О вы, что проделали путь в предвкушенье ответов!

Легенды вам лгали, однако же я не солгу:

Ни тайны грядущего, ни сокровенных секретов

Земли и небес я раскрыть вам, увы, не могу.

Открою я каждому, будь он хоть свят, хоть корыстен

Лишь то, что он знал бы и сам, покопавшись внутри –

Ряд правил — простых, но людьми отвергаемых истин;

Вас трое стоит предо мною, и правила три:

Герой, поднимающий меч за высокие цели,

За славу отчизны и честь своего короля,

Ты всем пренебрег ради первенства в воинском деле,

И знамя твое не видала склоненным земля.

Ты всю свою жизнь посвятил исполнению долга,

Идя через кровь и огонь с обнаженным клинком,

Однако ты мог бы задуматься хоть ненадолго:

А кто и с чего это сделал тебя должником?

Не странно ли гибнуть за тряпки с цветами державы?

Величие оной чем жизнь улучшает твою?

А ежели парню в короне так хочется славы,

То ты-то при чем тут? Пусть сам добывает в бою.

Вот правило первое: ты никому не должен.

Поэт, сочиняющий саги, сирвенты и стансы,

Ни разу перу своему не позволивший лжи,

В трущобах и замках твои напевают романсы,

Твой слог безупречен, а мысли точны и свежи.

Но даме, что томно грустит над печальной балладой,

И девке, что ржет над куплетами, кои смешны,

Нужны только строфы — тебя самого им не надо,

А тысячам прочих и строфы твои не нужны.

Случайно ль гуляют твои безымянными строки?

Была ли когда у поэта судьба хороша?

И, хоть бы ты даже у них умирал на пороге,