В Бирюк - Обязалово [СИ]

Опять же — знаменитая женская солидарность… Девочка нашла новый скандальный выход из скандальной ситуации? «Клин клином выбивают»? А скандал — скандалом?

В моё-то время в информационном пространстве новостей — постоянно.

Недостоверно, но факт — есть факт. Сам проверил, своим… антагонистом мозга. Что у дамы был… пост, и очень долгий — чувствуется. Но невинность… — это разные вещи.

Ненавидящий, неотрывный взгляд преподобной дрогнул. Глаза мигнули, лицо окаменело. Но только на пару мгновений.

— Кто ты и зачем пришёл сюда?

«Вопросы здесь задаю я, — произнёс прокурор…».

«Зачем я сюда пришёл?»… Хороший вопрос. «Как мне отсюда уйти?» — ещё лучше.

Евфросиния на «правильного» следака не тянет: сама спрашивает — сама отвечает.

— Бог, Господь наш, страшными карами покарает тебя. Вытекут глаза твои и гноем истечёт нутро твоё. Кости твои станут подобны губке и плоть твоя отстанет от них. Слизью смердящей и от боли вопящей станешь ты. Ибо не прощает грехов Бог, Господь наш и…

— Плевать.

— Что?!

— Плевать мне на вашего бога.

Какой я грубый стал. Невежливый. Нехорошо оскорблять чувства верующих. Пока они не оскорбляют чувства неверующих. Тоже мне: «слизь смердящая…».

— Господь наш всемогущ. И не оставит он без воздаяния ни одного грешника, ни одного греха человеческого…

— Го-с-с-поди! Евфросиния! Я думал — ты умнее. Нет грехов человеческих — есть лишь грехи божьи.

Она поперхнулась. Недоумение, неприятие, неприязнь… Обличаемый в грехах должен или каяться, или оправдываться. Я же вывожу её за рамки привычной системы поведенческих шаблонов.

Докажем сформулированный постулат:

— Ваш бог всемогущ, всезнающ, всемилостивый. Так?

— Велик Христос. Велик и всевластен. Безгранична милость его. Но не надейся — полной мерой воздаёт он грешникам закоренелым, упорствующим в…

— Заткнись. Ты чего, слушать вообще разучилась? Как ты можешь проповедовать, нести слово божье, если не видишь и не слышишь людей?! Всё равно, что слепому хлеб сеять — иное зерно и попадёт на пашню, но многие — в траву, да в болота, да на камни!

Тяжело с такими. Проповедники, игумены и игуменьи, настоятели и наставники, учителя и воспитатели… Привыкшие к собственному постоянному превосходству над окружающими. Интеллектуальному, информационному, риторическому, административному…

Догматизм — профессиональное заболевание учителей начальных классов: «А что они могут сказать нового?».

— Твой бог — всеведущий. Значит, когда ещё в самом начале времён, Он летал над тёмной и безвидной землёй, то прозревал всё грядущее. И знал, что твоё, иссохшееся как проклятая праведником смоковница, лоно будет с жадным всхлипом впитывать ныне моё семя.

Попал. Неприятные детали реальности трудно совмещаются с постулатами идеологии.

«Неприятные» — в прямом смысле, болезненные. Евфросиния завозилась, попыталась выпрямиться, платье упало с её плеч, прикрывая тело до колен. Так, на коленях она развернулась и попыталась присесть на ступеньку.

Только на краешек. Морщится: резковато я её… После стольких лет отсутствия регулярных тренировок… Поймав мой сочувственно-понимающий взгляд — резко вздёрнула голову. Ну, тётя, слушай сказку дальше:

— Итак, Он знал. Но не помешал. Попустил. Вывод: я засадил в тебя попущением божьим. От этого, божественного, попущения ты, вон, и усесться не можешь. Что, сила Господня промеж ляжек печёт?

— Лжа! Богохульство! Господь покарает! И кара его будет страшной!

— Перестань орать. Ты обещала вести себя тихо. Клятвопреступление — страшный грех. Теперь представь себе: вот, стою я среди людей и, взяв в руку камень, бросаю его вверх. С криком: «На кого бог пошлёт!».

Я старательно иллюстрировал свой рассказ жестикуляцией. Не важно, что у меня пустые руки — её внимание фиксируется на моих движениях. Инстинктивная реакция человека, подобная лягушачьей. Она пытается уловить смысл в жестах и не пытается найти способ меня… уелбантурить. Продолжим.

— Так временами играют малые дети в здешних селениях. И вот: камень упал. И разбил голову дитяте. Поволочёшь ли ты этот камень в суд? Будешь ли требовать для него плетей? Или взыскания виры? Или ты обратишь гнев свой на метнувшего камень? Твой бог — всемогущ. Человек же — лишь камень в руце Его. И ты, преподобная, уподобляешься капризной маленькой девочке, стукнувшейся и стегающий придорожный валун прутиком. Или взывающей со слезами к родителю, дабы он наказал злонамеренный булыжник. Не смешна ли ты сама себе? Своим негодованием и возмущением. Твой бог всезнающий. И все грядущие грехи человеческие он прозревает из начала времён. Он всевластен, и потому всякий грех — есть проявление его власти. Он попустил и позволил, Он взрастил и споспешествовал, Он обеспечил предпосылки, создал условия, предоставил инструменты. Всё — в Его власти. И проявление этой власти сейчас жжёт тебя между ног. Где же место для грехов человеческих? Только — для божьих. Необходимым условием греха является свобода. Вы, со своим «все-богом», не оставили человеку свободы. Что же ты ругаешь меня? Ругай вседержителя своего.