В Бирюк - Обязалово [СИ]

По сути — государственная измена. Борис выжимает из смердов и посадских серебрушки, вкладывает их в «драгоценные одежды» будущей невесты, ведёт переговоры, ищет союзников в преддверии неизбежной войны, а тут…

— Какой ты самовластный государь, если даже над девками в своём дому не властен?

Выжатые из народа потом и кровью цацки укладываются в монастырские сундуки, не становятся союзной армией или собственным войском.

«Карфаген должен быть разрушен» любил повторять Катон Старший римским сенаторам. Что повторял Мономах своим сыновьям насчёт Полоцка — доподлинно неизвестно. Но через два года Мстислав Мономашич, прозванный летописцем Великим, наносит добивающий удар.

Поход мономашичей 1129 года следует считать вершиной оперативного искусства средневековья.

В Полоцкое княжество с разных направлений, через южную и восточную границы врываются 4 армии мономашичей. Согласовано, но в разное время. Пробив порубежье, они выходят, каждая — автономно, к городам — своим целям первого этапа операции, и берут их. Где штурмом, где диверсией, где переговорами. И синхронно соединяются в точке рандеву — поле генерального сражения в 30 километрах от Полоцка.

Средства коммуникации — конные гонцы, театр военных действий — тысяча вёрст, местность — лес да болото. Как сумел Мстислав сохранить управление войсками…?

Сражение под Полоцком было проиграно ещё не начавшись. Трудно оценить, насколько велик вклад Евфросинии в этот разгром. Но пострижение княжон в инокини, практикуемое преподобной, лишило «рогволдов» ряда возможных союзников, богатые вклады, осевшие в монастыре — сократили их финансовые возможности. Конечно, князья вложили оставшуюся наличность в наёмников, но…

В этом сражении для истории важен один маленький эпизод в начале боя.

Мстислав, подобно своему отцу Мономаху, стремится к единству семейства. И для этого превращает военные походы в общесемейные мероприятия. На поле боя выезжает целая толпа мономашичей. В этой куче молодняка имеется очень «страждущая и алкающая» личность — Андрей Боголюбский. «Боголюбским» его ещё не называют, просто — Бешеный Китаец. Восемнадцатилетний юноша, ещё тощий, уже замученный сколиозом и амбициями.

В толпе блестящей княжеской молодёжи он — никто. Третий сын шестого сына Мономаха. «Седьмая вода на киселе».

Первенец Долгорукого — Ростислав (Торец) общим кругом старших княжичей воспринимается как равный. Установившиеся отношения личной приязни будут потом упоминаться летописцами.

Второй брат — Иван — добрый, весёлый парень, спокойно принимается «высшим обществом».

А Андрей, постоянно стремящийся к первенству… Над ним насмехаются. Самоутверждение юнца требует подвига. «Чтобы они все поняли…».

Едва армии начинают сближаться, как Андрей, в нарушение воинской дисциплины и прямого приказа отца, оставляет строй и, погнав коня галопом, в одиночку атакует полоцкую армию. Выбрав себе самого здоровенного, самого экзотического противника — немецкого рыцаря.

Ну подвиг же! Ну надо же вспзд…ся!

Надо помнить, что немцев-германцев в это время на Балтике нет. По побережью: пруссы, кашубы (поляки), поморы четырёх княжеств, бодричи, даны (датчане), свеи (шведы), готландцы (шведы)… Немцев — нет, Ганзы — нет. Постоянно шастающие туда-сюда немецкие рыцари — примета следующего столетия. Но «рогволды», в панике ожидая Мстислава, нанимали всё, что под руку попало. Попался шваб — в строй.

Рыцарь несколько растерялся от такой юношеской наглости. Потом ответил. Тут бы Андрею и конец, но слуги отвлекли внимание рыцаря, а юного психа верный конь вынес из сечи. И сразу же пал замертво.

Я уже говорил — этому коню надо памятник поставить.

«Рогволдов» побили, рыцарь вернулся домой. Там, в Швабии развлекая своего герцога, недавно потерявшего глаз, и, соответственно, право на титул короля Германии, рассказами о своих приключениях в экзотической Русляндии, славный воин мало обращал внимание на блестящие от восторга глаза восьмилетнего «герцегонёнка». У которого ещё совсем не было рыжей бороды. По латыни — barba — борода, rossa — рыжая.

Рассказ о сумасшедшей отваге какого-то юноши-княжича из почти сказочных земель запомнился ребёнку.

Потом они выросли. Русский юноша стал Боголюбским, немецкий мальчик — Императором Священной Римской Империи Германской нации. А детские впечатления стали основой многолетней заочной дружбы двух, почти ничем иным не связанных, великих правителей.