Артем Зайцев - Тождество Сансары [СИ]

— И куда ты собрался бежать теперь?

— Черт, Роббин, что мне делать? — Аккон резким движением отмахнулся от бывшей напарницы.

— Они аннигилируют всё в километре, лишь бы не дать тебе уйти. Но раз они ещё, по какой-то причине, не сделали этого, значит ты им нужен живым. Тебе некуда ЗДЕСЬ бежать.

— Здесь? — нервно усмехнулся Аккон, отсчитывая в уме оставшиеся секунды, до того, как овоидные аппараты окажутся меньше, чем в сотне метров от него.

Она была права. Бежать уже было поздно. Да и некуда. Пускай договорит до конца.

— Ты всё равно покойник. Они выпотрошат твой сайдфрейм, как только получат тебя. Но выход есть.

— Да?

— Ты должен немедленно загрузиться в виртуал используя полученные коды Супримации, и вычеркнуть себя из таргетной строки кода протокола. И ты должен взять меня с собой. Не спрашивай зачем. Делай.

В её словах было логика. Здесь, в реальности, какой она бы не была, сайдфрейму Аккона конец. Оставалась надежда спасти мозг. И если единственным вариант лежал в центральных процессорах системы Амсета, то так тому и быть. Человек очень упрямое существо, когда дело доходит до его личного выживания.

Периферическим зрением Аккон видел, как несколько овоидных аппаратов начинали тормозить в метрах тридцати. Только сейчас, звуковая волна, порожденная скоростями, доходила до ушей Аккона. Ужасное завывание, от силы флуктуации которого выбивало стёкла, становилось невыносимым. Один из аппаратов, ближайший к Аккону, выровнял свою ось вертикально, направил своё единственное сопло к земле, начав быстрое снижение.

Аккон тяжело вздохнул, создал закрытое соединение с системой Робин, к которому она мгновенно присоединилась, и, использовав идентификационный код доступа члена Супримации, загрузил себя и Робин в систему Амсета, ровно за тридцать миллисекунд до того, как ближайших к ним аппарат аннигилировал всё в радиусе километра, отключив магнитное поле своего токамака. Эту вспышку мозг Аккона уже не зафиксировал.

Это не было похоже ни на что виденное ранее Акконом. Всё пространство покрывал график функций, основание которого было пересечение xyz в трёхмерной декартовой системе отсчёта. В обе стороны бесконечности уходили синусоиды, волнами окутавшие двумерную сетку из квадратов, которая в свою очередь накладывалась поверх всего изображения. Но что-то было неправильно здесь. Будто, что-то отсутствовало. Крайне важное для этой системы.

— Где мы? — испугано спросил Аккон.

— В главном процессоре.

— Но… но здесь нет никаких программных кодов. Здесь…

— Тригонометрия.

— Да? — удивился Аккон. Его смоделированная моделька парила в виртуальном пространстве рядом с основанием. В масштабах он превосходил её. Тело Робин проплывало рядом.

— Присмотрись. Сосредоточься на том, что видишь.

Аккон всматривался в видимое перед собой. Озарение не заставило себя долго ждать. Каждый предел, каждый график, каждый изгиб и линию покрывали строки программного кода, словно они были где-то не здесь, в другом измерении, но в то же время, здесь, перед глазами Аккона. Но ему нужно было увидеть только одну формулу. Её очертания были более чёткими, чем у других, а сама она располагалась прямо на кресте основания: синус пи плюс мнимая единица косинус пи. Теперь была видна и ошибка: за основанием, на другом слое изображения, другом измерении, едва виднелась запись 2pi равная минус один с явным знаком вопроса и помеченная как неверно. Здесь, на пересечении ОХ, была кривая экспонента, а должно было быть что-то другое.

— Я не понимаю. Как это мне поможет уйти от Функционала Супримации? Как мне вычеркнуть себя из Протокола?

— Тебе нужно вернуть систему в исходное состояние. Вернуть в то положение, каковым оно было раньше. Присмотрись. Подумай. Данные, Аккон. Что ты получил от того предателя? Что он украл, и что он тебе передал.

Аккон попытался вспомнить тот мимолётный объём полученной информации, но на уме был только одна цифра. Единица.

— Попробуй, Аккон, — Робин, находившаяся теперь у него за спиной, подбадривала его. — У тебя всё получится.

И тогда Аккон поместил эту, бесконечно обычную, но такую важную единицу, в равенство.

Экспонента сомкнулась, образовав окружность, где основанием было пересечение декартовых векторов. И тогда Аккон увидел всю картину целиком. Итог е^(ipi)+1 теперь равнялся нулю. То самое колесо, видимое им ранее, поглотило Аккона.

Окружение покрылось бесконечной темнотой. Пропала сетка, угловые обозначения и тригонометрические функции, покрывавшие всё обозримое пространство. Осталась только Робин, присевшая на колени перед ним. Фон за её спиной сменился на релаксирующий-голубой, а сама Робин сидела на поверхности, текстуры которой смутно были похожи на окрашенный в неоновые цвета асфальт.