Генри Каттнер - Ось времен

– Увидим, – твердо сказал Де Калб. – Когда вернемся. Мы будем спать, Кортленд. И проснется в конце мира тот, кому суждено проснуться.

Он колебался.

– Пора, – сказал он. – Смотри на дерево, Кортленд. И Летта, и Мюррей, смотрите. Мы узнаем всю правду, но позже, значительно позже. Когда проснемся в конце мира. Когда взглянем в Лицо Эа.

Пока мы спали, время вращалось вокруг своей оси.

Время текло, как река, крутилось, как колесо, вокруг своей оси, неслось вдаль, как галактика, в бесконечном пространстве времени. И мы, неподвижные, спали в самом центре движения.

Наверное, видели сны.

Волны времени раскрывались перед нами, как волны Красного моря перед Моисеем, и из этих волн на меня смотрели любопытные лица, которые произносили слова на незнакомых языках. Эти слова звучали как бы издалека. Но я слышал их голоса, ощущал эти руки, которые трясли меня, заставляя проснуться.

Затем среди этих голосов раздался властный голос. В волнах времени появилось и взглянуло на меня знакомое лицо, то, которое я видел в конце света. Я видел спокойные металлические глаза, слышал спокойный голос, полный мощи и силы.

Его глаза встретились с моими. Я не мог сопротивляться его взгляду.

– Спи!

Волны времени сомкнулись надо мной, и я перестал существовать.

Но сны снова и снова возвращались ко мне. Снова ткань времени утончалась, снова любопытные лица склонялись ко мне, чьи-то руки трясли меня, стараясь разбудить. Но это были странные лица, такие странные, что я удивлялся даже во сне.

И среди них, среди этих искаженных лиц, виднелась фигура, большая спокойная фигура человека-маши­ны. Я узнал его по глазам и по той энергии, которую он излучал, заглушая голоса, залечивая дыры в ткани времени. И я снова уходил в небытие.

Проходили неизмеримые интервалы времени, и сны возвращались. На этот раз уже не лица смотрели на меня. Это были яркие точки света. Они слепили мои глаза, будоражили меня. Я пытался отвернуться, и тут среди них я увидел глаза – металлические глаза, светящиеся под дугами бровей, услышал отдаленный рокот голоса, который звучал, как гром. Огни погасли, как свечи на сильном ветру.

Гром был почти осязаемым и исходил из мощного источника. Я знал, что это за источник. Я знал, так как видел металлические глаза, хотя они сильно изменились. Человек-машина уже не был похож на человека. Лицо его изменилось, как изменились условия его существования, как изменились его функции.

– Спи! – пророкотал гром сквозь пучину времени и пространства. И на этот раз я погрузился в такой сон, который уже ничто не могло нарушить…

Тогда я думал, что могу много написать о Лице Эа, смотрящем на сумерки конца мира. Но теперь, когда я пытаюсь, мне трудно найти слова. Я видел то, чего никогда не видел ни один смертный. Но парадокс заключался в том, что я не могу никому передать это. Между знанием и незнанием лежит пропасть, которую можно преодолеть одним, и только одним способом.

Вам нужно пойти – точно так же, как пошли мы – к концу времени и встать перед Лицом Эа. Тогда я смогу рассказать, что я увидел – впрочем, тогда мне нет смысла рассказывать, вы сами все узнаете и поймете.

Я проснулся.

Долгий, долгий сон уходил из моего мозга, оставляя меня там, где я никогда не бывал. Это была ось времени, но место очень изменилось. Сонными глазами я смотрел на серый купол, окружающий нас, сквозь него пробивался красный свет. Теперь мы уже были не под землей. Видимо, бесконечно долгое время – песчинку за песчинкой – снесло эту гору.

Первым я увидел лицо Мюррея. Интересно, на сей раз это был Мюррей или Пайтнер, – подумал я. Я смотрел, как он сел на пыльный пол, протер лицо руками. Лицо его казалось розовым в пробивающемся красном свете. Я так и не понял, Мюррей это, или же Пайтнер.

Де Калб взглянул на меня улыбающимися глазами, приподнялся и сел. Топаз подняла свою кудрявую головку с пыльного пола и быстро оглядела всех нас. Это была и Летта Эссен, и Топаз одновременно.

– Мы уже прибыли? – спросила она.

Вместо ответа я показал рукой на свет, пробивающийся сквозь серый купол.

Мы смотрели на открывающийся перед нами мир и везде видели одно и то же. Плоский серый мир. Лишь кое-где на сером фоне виднелись розовые прожилки, изредка переплетающиеся между собой. Весь мир стал некронным. Весь, кроме…

Мы молча смотрели на Лицо Эа.

Серый купол задрожал над нами и исчез. Мы оказались в красном полумраке. Слабый ветер приносил к нам какой-то странный запах, совершенно незнакомый нам.