Роберт Шекли - Хождение Джоэниса. Оптимальный вариант [сборник litres]

– Потрясный фокус! – признал робот.

– А мне почему-то не нравится, – сказал Мишкин.

Пила добралась до крупных вен и артерий. Хирурги, работавшие с четкостью превосходной балетной труппы, шили и штопали не покладая рук. Леди охнула, и анестезиолог тут же ввел ей еще пять кубиков «будь-спока» и добавил для комплекта немного «баю-бай».

Тем временем желудок был распилен, а затем склеен специальным скотчем для тела производства фирмы «Бранд».

– Я успею скрепить этот диск? – спросил один из хирургов.

– Приклейте его эссенцией, – посоветовал доктор Зорба.

Позвоночник был разрезан и скреплен двумя пластиковыми прокладками и полупинтой клея «Элмер». Фокусник увлекся и начал было пилить стол. Анестезиолог вытащил из чемодана плотника, который тут же исправил нанесенные оборудованию повреждения. Молодая леди мужественно улыбнулась. Фокусник, выключив пилу, поклонился Мишкину и роботу.

– Для следующей иллюзии, – начал было фокусник, – которую я создам у вас на глазах, я…

Он запнулся. Все услышали гудок паровоза. Вскоре показался и сам поезд – паровоз и три вагона.

– Прошу прощения за то, что я не закончил представление, – сказал фокусник, делая шаг в сторону первого вагона. – Такова уж судьба. Всегда что-нибудь да произойдет.

– Ваш билет, – попросил кондуктор.

Фокусник извлек билет из шляпы. Поезд медленно тронулся.

– Как вам понравилось представление? – крикнул Ронсар.

– Великолепно! – крикнул в ответ Мишкин.

– О, это еще не все! Посмотрю, что вы скажете, когда досмотрите его до конца.

– А когда это будет?

– Это происходит сейчас!

– Что происходит сейчас? – не понял Мишкин. – Кто вы такой?

Но поезд отошел слишком далеко, и Мишкин не расслышал ответа Ронсара, если, конечно, тот вообще потрудился ответить.

Мишкин с роботом подождали, пока поезд скроется из виду. Потом Мишкин сказал:

– Все это представление вызывает у меня какие-то странные ощущения.

– Зеркала, – откликнулся робот. – Много говорильни и дешевые сценические эффекты.

Они стояли под небом, отражающим землю, отражающую небо, и спорили о зеркалах и сценических эффектах.

Наш знакомый робот не всегда был таким, как сейчас. Когда-то и он изведал великолепие юности. Он тоже бродил среди лавровых деревьев под небом с глазами ивы. Он тоже плакал в уголках, боролся за любовь и завоевывал ответное чувство. Дитя Гефеста, сын природы, он не желал отвечать за программистский подход, считающий тождественность простым подобием.

Можно сказать, что робот – это сумма взаимоотношений плюс восемьдесят восемь фунтов металла и пластика.

Роботы тянутся ко всему мягкому, нежному – видимо, чтобы лучше оттенить собственную твердость. Роботы из района Скенектеди поклоняются существу, которое они называют Белый Кожаный Человек. Среди них еще не появился свой Фрейд, который мог бы объяснить им смысл этого образа.

Когда роботы движутся, из них капает горячая смазка, как из автомобилей.

Роботы подражают процессу еды. Существует черный робот, который живет на 125-й улице и водит розовый «Кадиллак». Известны роботы-иудеи, искусно толкующие Библию и смазывающие суставы куриным жиром. Встречаются роботы-гомосексуалисты, испытывающие вожделение друг к другу.

Когда-то давным-давно юный робот ушел со своего завода. Покинутый и одинокий, он брел через дремучий лес…

Как сильно этот момент запал в память нашему роботу! Его охватило некое безумие. Смятение чувств казалось ответом на одинокое существование. Мишкин показался роботу существом несовершенным, но достойным любви. Так было предначертано и запрограммировано. Робот знал, что не знает, как этого избежать.

Голоса предков предсказывают экспериментальный психоз, вызванный экспериментальными психами.

– Мишкин! Давай к нам! Тебе нечего терять, кроме своих предрассудков!

– Цена уступки – ваша предпосылка.

– Мишкин, дружище, забудь об этой унылой истории с пропавшим узлом. Плюнь ты на него и живи нынешним моментом!

– Вашу логику повесьте здесь.

– Единственный способ выбраться из порочного круга повторения и принуждения – это обратиться к новизне! Нужно сменить регулярность на оригинальность. Ты должен стать непредсказуемым. Ты должен идти по миру так, словно это мир.

– Мишкин! Не стоит жить так, будто вся твоя жизнь – лишь подготовка к жизни. Подготовка – это иллюзия. Что, по-твоему, ты был подготовлен к тому, что делаешь сейчас?