Кейт Лаумер: Запредельный человек [сборник]

— То есть ты из меня радиста сделаешь?

Ксориалль устало вздохнул:

— Конечно, нет, Дамокл, и я уверен, ты тоже это понимаешь. Попытки отрицать очевидное с использованием напускной простоватости и мнимой глупости не делают тебе чести. Я пока еще слабо представляю, каковы пределы твоих нераскрытых дарований. Но мы их обязательно выявим.

— Однажды я проходил тест, — задумчиво сказал Дэмми, — чтобы определить, чем заняться в жизни. Судя по его результатам, у меня редкий талант управляющего отелем. Правда, там был один нюанс: тест проводила школа гостиничного бизнеса, и, думаю, это повлияло на результат.

— Я в своих оценках копаю куда глубже, — заверил его Ксориалль, складывая пальцы (искусственные?) «домиком». — В результате мы за несколько дней пробьемся на пять, а то и десять тысяч лет в будущее, считая по шкале культурного развития твоего вида.

— Погоди-ка, док! Если собираешься скукожить меня в коротышку с головой-пузырем и крохотными ручками-ножками, то хрен тебе по всей морде!

— Дамокл, не глупи. Моя миссия состоит в изучении видов, а не ускорении их эволюции. У меня нет намерений вызывать у тебя мутации, тем более такие, как в твоих смехотворных стереотипах. Я собираюсь обучать тебя, а не менять. Девушка, выучившаяся на стенографистку, по-прежнему останется девушкой. Мужчина, который заучит наизусть поэму или овладеет игрой в шахматы, останется мужчиной.

— А что ты говорил о продвижении вперед на десять тысяч лет? — требовательно спросил Дэмми.

Ксориалль покачал головой:

— Давай не будем нарушать порядок, Дамокл. Сперва мы сделаем так, что ты получишь все способности, присущие твоей расе, и лишь потом обратимся к другим областям. Я хотел бы начать прямо сейчас, но ты, полагаю, не прочь вздремнуть?

Он вопросительно посмотрел на Дэмми, и тот зевнул.

После бессонной ночи Дамокл увиделся с Ксориаллем за завтраком.

— Память, — сказал Ксориалль, — это ключ ко всякому обучению. Поэтому сегодня начнем с улучшения памяти.

Утро выдалось солнечным, хотя свет, льющийся в окно, и был искусственный. Учитель и ученик сидели в столовой за небольшим стоиком — клетчатая скатерть и яркие цветные тарелки — у окна с отдернутыми шторами. Снаружи виднелся садик под прозрачным куполом. Дэмми отхлебнул кофе — это была вторая чашка — и довольно похлопал себя по животу.

— С памятью у меня все в порядке, док, — сказал он. — За это не переживай.

— В самом деле? Тогда скажи, что ты ел на завтрак в свой восемьсот двадцать первый день жизни? Или в прошлый октябрь, девятого числа, если на то пошло?

— Откуда ж мне знать?

— А под гипнозом ты все это четко вспомнишь. Все сведения есть у тебя в голове, просто доступ к ним закрыт. Обучение состоит из улучшенных процедур классификации и извлечения.

Ксориалль нажал кнопку, и столик быстро и бесшумно очистил сам себя.

Дэмми с сомнением взглянул на хозяина дома.

— Память — это сложная функция, — задумчиво продолжил Ксориалль. — Давай упрощенно представим, как она работает. Информация от органов чувств передается в мозг. Что-то из нее хранится, что-то активно используется, что-то откладывается в подсознании и еще какая-то часть выбрасывается. Фактор, основываясь на котором осуществляется подобная селекция, я называю «интересом». Очевидно, если ты попытаешься запоминать каждый момент своей жизни, то столкнешься с чудовищной перегрузкой. Поэтому ты игнорируешь большую часть впечатлений, атакующих твой мозг — сразу же после оценки, естественно. Спящий человек не обращает никакого внимания на грохот транспорта за окном, но стоит в спальне тихо скрипнуть двери, как он моментально просыпается. В состоянии бодрствования твой разум выполняет ту же фильтрующую функцию, не только в плане того, на что следует обратить внимание, но и что следует запомнить.

— Хорошо, но...

— Большая часть сказанного сейчас отправляется в хранилище того, что использовано не будет, потому как тебя не интересует. Любой ребенок, которого заставляли учить таблицу умножения, знает, как неохотно мозг впитывает на сознательном уровне сведения, признанные бессознательным центром бесполезными. К несчастью, этот центр возник и развивался еще во времена оно. Он служил нуждам животных, которым арифметика была ни к чему. Ты можешь подстегнуть свой мозг, сказав, что предстоящий экзамен жизненно важен для твоей карьеры, однако примитивный мозг о таком не ведает. И наоборот, сведения, представляющие для тебя непосредственный интерес, запоминаются моментально и безболезненно. Любой фанат бейсбола, пусть даже абсолютный неуч, запросто отрапортует о ходе игры, которую он смотрит: иннинги, счет, количество страйков и болов, положение команды в лиге, ее средний уровень успехов и тому подобное. Ребенок может удерживать в голове сюжетные линии и судьбы героев десятков комиксов одновременно, без труда вспоминая их спустя сутки после прочтения — даже если на уроке не в состоянии запомнить исторические факты.