Фредерик Уоллес - Необычный полёт

Советник закрыл глаза, словно хотел внутренним взором увидеть те тезисы, которые собирался изложить.

— Если мы можем схватить убийцу, как бы умен он ни был, то это облегчает установление личности жертвы, оставшейся в живых. Это так. Но мы никогда этого не делаем. Хотя, если жертва сама находит преступника, мы не возражаем.

Если я попрошу о помощи другие департаменты полиции, они не станут помогать. Если решение лежит в области, в которой я обладаю юрисдикцией, и я выясню, кто несет ответственность, то меня уволят еще до того, как я возбужу преследование этого человека.

Онемевший от изумления Луис уставился на советника.

— Значит, вы ничем не занимаетесь, — неуверенно проговорил он. — Вы мне лгали. Вы не намерены ничего делать.

— Вы переутомлены, — мягко заметил Боргенезе. — Если бы вы только знали, сколько усилий мы ради вас предпринимаем… — Он вздохнул. — Мой вам совет: если не можете уговорить девушку, забудьте ее. Если ситуация станет эмоционально невыносимой, дайте мне знать, и я смогу устроить перевод в другой город, где, вероятно, найдутся другие, более… гм, совместимые.

— Но она — моя жена, — упрямо возразил Луис.

— Вы уверены?

На самом деле Луис не был уверен, но ему хотелось, чтобы она стала женой или согласилась на один из близких вариантов. Он объяснил советнику.

— Как она сама говорит, существует множество факторов, — прокомментировал Боргенезе. — Я бы предложил обследование. Это сможет отмести некоторые из ее возражений.

Об этом Луис не задумывался, но охотно поддержал идею.

— Что это даст?

— К сожалению, немного. Оно подтвердит, сможете ли вы двое иметь нормальных здоровых детей, но не даст сведений о том, не являетесь ли вы членом ее генетической семьи. И, конечно, обследование не касается вопросов правовой семьи — двоюродные братья, сестры и все такое. Я не думаю, что она согласится на это.

Вряд ли согласится. Он видел ее совсем недолго, но все же узнал достаточно. Луис находился в двусмысленном положении: мог принимать внезапные решения, по его убеждению, правильные, но о фактах ему приходилось только догадываться. Они с девушкой являлись жертвами, а полиция отказывалась помочь им тем единственным способом, который только и мог дать ощутимый результат. И у полиции имелись официальные причины для такой позиции, или ей так казалось.

Луис в точности изложил советнику все, что думал по этому вопросу.

— Достаточно тяжелое положение, — согласился советник. — В таких делах, если уж они случаются, часто наблюдаешь невероятную степень сложности.

Если они случаются! Луис протянул руку и выключил экран. Тот прерывисто замигал — советник пытался возобновить сеанс связи. Луису не хотелось больше говорить с этим человеком; беседа стала для него мучительной, а Боргенезе не мог добавить ничего, кроме пошлостей, разжигающих его гнев. Он раскрыл заднюю панель на приемнике, выдрал кабель, и экран погас.

В открывшемся углублении лежал спрятанный предмет. Изящный, небольшой, зловещего вида регрессионный пистолет.

Достав его, он осторожно взвесил оружие на ладони. Теперь у него есть еще кое-что, чтобы продолжить! Конечно, это тот самый пистолет. Его использовали против него, Луиса, а потом спрятали в панель позади экрана.

Хорошее место для тайника. Экран никогда не ломался, не требовал регулировки, роботы-уборщики, появлявшиеся из стен, никогда за ним не убирали. Полиции полагалось его найти, но она туда не заглянула. Он горько усмехнулся. Полиция не заинтересована в раскрытии преступлений, она только смягчает их последствия.

Полиция найти не сумела, а он нашел. Оружие приведет его к человеку, который им владел, и этот человек даст ему информацию. Луис медленно повернул пистолет другой стороной — обычное оружие, таких бесчисленное множество.

Закончив одеваться, он опустил пистолет в карман. Вышел наружу и посмотрел через двор. Поколебавшись, подошел к двери и постучал.

— Занято, — ответила дверь. — Но жилец вышел. Точное время возвращения не заявлено, но он вернется вечером. Оставите сообщение?

— Нет, — ответил Луис. — Я приду еще раз, когда она будет дома.

Он надеялся, что Луиза не откажется поговорить с ним. Она прошла ретротерапию раньше него и, возможно, проводит собственное расследование — очень похоже, что сейчас этим и занята. Что бы там ей ни удалось узнать, это поможет ему, и наоборот. Человек, регрессировавший ее, сделал то же самое и с ним. Они подбираются к проблеме с разных концов и неизбежно сойдутся, найдя правильное решение.