Роберт Янг - Последний Иггдрасиль - Фантастические произведения

Пара скрылась из виду, а она еще долго стояла у дверей. В ее душе теплым и ровным светом светилось счастье — обычное, спокойное, лишенное надрыва и фальши, единственное в своем роде, щедрое и доброе, неотделимое от нее и пульсирующее вместе с ударами ее сердца.

Заприметил я его лишь в баромате «Седьмого неба». Странно, ведь каждый вечер я, как апостол Петр, встречаю у «Жемчужных врат» посетителей, прибывающих на шаттлах с Земли. Поэтому все зовут меня Пит, хотя мое настоящее имя Чарли. Странно еще и потому, что таких замечаешь с лету. Дело не столько в его недюжинном росте, худобе, изяществе и высоком классе, сколько в необычайно грустном лице. Грустнее не придумаешь. Точно он знает о грядущем конце света и заранее скорбит обо всех, включая себя.

Он входит в зал, садится у стойки, где мы болтаем с Шулером Гарри, и, оглядевшись по сторонам, заказывает настойку сарсапарели. Такой напиток баромату в новинку, лампочки на панели лихорадочно мерцают, словно у него вот-вот случится электронный приступ, но наконец агрегат успокаивается и в маленьком окошке возникает стакан. На незнакомце неброский, слегка потрепанный серый костюм, узкий черный галстук и неприметные ботинки в тон. Вроде ничего особенного, но в этом и заключается настоящий класс. Словами не объяснить, но улавливаешь сразу. Я сам по натуре модник, даже галстук подбираю под цвет носков. Но ни себя, ни других не обманешь. Отправляясь на смену с восьми вечера до пяти утра, подолгу гляжусь в большое зеркало на стене кабинета, но вижу лишь менеджера орбитального космоклуба, счастливого обладателя огромной зарплаты, охочего до бурбона и пышногрудых блондинок.

Интересно, как человека такого класса занесло в «Седьмое небо». На фоне завсегдатаев он выделялся как бокал шампанского среди пивных кружек. Большой Тони заправлял семью «Небесами», но воздушное пространство огромное, при желании любой может учредить пару-тройку собственных орбитальных клубов. Как знать, вдруг незнакомец — миллиардер, решивший разведать обстановку прежде, чем приобщиться к небесному бизнесу. Если так, нужно выяснить наперед.

Поэтому я решительно подсаживаюсь к гостю, представляюсь и говорю:

— Добро пожаловать в «Седьмое небо». Позвольте угостить вас в честь первого визита в наше заведение и в честь грядущего Рождества.

Незнакомец отвечает, что его зовут Майк и нет, спасибо, сарсапарели пока достаточно. Голос тихий, печальный, но слова звучат ясно и отчетливо. Я мгновенно проникаюсь к нему симпатией и вежливо интересуюсь:

— В других «Небесах» бывали?

— Нет, — качает он головой. — Еще не довелось.

— Тогда вам повезло. «Седьмое небо» лучшее, поскольку строилось последним. Последние объекты всегда на высоте — предыдущий опыт помогает устранить недостатки и привнести полезные новшества.

— Полностью согласен.

Убедившись, что мысли Майка так же далеки от бизнес-проектов, как Андромеда — от Тимбукту, а в «Седьмое небо» его привело банальное желание развеяться, предлагаю:

— Устроить вам экскурсию?

— С удовольствием.

Веду гостя к «Злачным пажитям», второму по величине отсеку клуба. Антураж — как будто и впрямь попал на небеса. Пол устлан ковром, по текстуре, запаху и виду неотличимым от травы. Панорама потолка в точности повторяет синее небо, воображаемый ветер гонит белые облачка, подвешенные на невидимой проволоке. Искусственное солнце расположено так хитро, словно расстояние до него миллионы километров, а не полтора метра. В сочетании с полом и потолком трехмерные электрофрески на стенах рождают иллюзию бескрайнего простора. Вдалеке виднеются зеленые холмы с пасущимися коровами. Помнится, я спросил Большого Тони насчет коров, мол, разве им место на небесах, а тот ответил: «Может, и нет, но это ж мои небеса — хочу коров и завожу».

Зеленые игорные столы и барные стойки идеально вписываются в пейзаж. К нашему появлению в барах не протолкнуться, рулетка крутится как заведенная. Голоса крупье и игроков приятно оттеняются кассетной музыкой, по залу снуют ангелы с подносами. Конечно, никакие они не ангелы, а модельки Большого Тони с искусственными золотыми крылышками.

Запрокинув голову, Майк смотрит на небо. Окидывает взглядом якобы бескрайние зеленые просторы. Косится на ангелов. Таращится на завсегдатаев, заседающих у стойки, на толпу за игорным столом.

— Боже! — вырывается у него. — Теперь понятно.

— Что понятно? — интересуюсь я.