Мэтт Хейг - Полночная библиотека [litres]

Возле обувного магазина наблюдалась какая-то суета. Двух мальчиков арестовали полицейские, а в соседнем магазине следователь говорил по рации.

Она узнала одного мальчика и подошла к нему.

– Лео?

Полицейский направился к ней, чтобы отогнать.

– Вы кто? – спросил Лео.

– Я… – Нора поняла, что не может сказать «твоя учительница музыки».

И она осознала, как безумно, учитывая контекст, спросить то, что ей хотелось узнать. Но она произнесла:

– Ты берешь уроки музыки?

Лео смотрел, как на него надевают наручники.

– Не брал я никаких уроков музыки…

Его голос потерял напускную смелость.

Полицейский был в замешательстве.

– Пожалуйста, мисс, предоставьте это нам.

– Он хороший парень, – сообщила ему Нора. – Пожалуйста, не будьте с ним слишком строги.

– Ну, этот хороший парень только что обокрал магазин на две сотни фунтов. А также при нем нашли оружие.

– Оружие?

– Нож.

– Нет. Должно быть, вы что-то напутали. Он не такой.

– Слышишь, – обратился полицейский к коллеге. – Дамочка думает, что наш друг Лео Томпсон не того сорта, чтобы нарываться на неприятности.

Другой полицейский рассмеялся.

– Да он наш давний знакомый.

– А теперь, пожалуйста, – сказал первый полицейский, – дайте нам делать свою работу.

– Конечно, – ответила Нора. – Конечно. Делай, как они велят, Лео…

Он взглянул на нее так, словно она его разыгрывала.

Несколько лет назад его мама Дорин пришла в «Теорию струн» купить сыну дешевые клавиши. Ее тревожило его поведение в школе, а он проявил интерес к музыке, и она решила организовать для него уроки игры на пианино. Нора объяснила, что у нее есть электропиано и она умеет играть, но у нее нет формального образования, чтобы преподавать музыку. Дорин ответила, что у нее немного денег, но они договорились, и вечерами по вторникам Нора с удовольствием учила Лео различать мажорные и минорные септаккорды – она считала его отличным парнем, расположенным к учебе.

Дорин заметила, что Лео «попал не в ту компанию», но когда он увлекся музыкой, то начал преуспевать и в других областях. И внезапно он перестал ссориться с учителями, зато играл все: от Шопена и Скотта Джоплина до Фрэнка Оушена, Джона Ледженда и Рекса Ориндж Каунти [109] Шопен , Фредерик (1810–1849) – композитор и пианист французско-польского происхождения, основоположник западноевропейского музыкального романтизма. Джоп-лин , Скотт (1868–1917) – афроамериканский композитор и пианист, крупнейший автор регтаймов. Оушен , Фрэнк (род. 1987) – американский независимый музыкант. Ледженд , Джон (род. 1978) – американский певец, автор песен и композитор. Каунти , Рекс Ориндж (Александр О’Коннор, род. 1998) – британский музыкант. – с равным чувством и самоотдачей.

Норе вспомнилось кое-что, что сказала миссис Элм в ее первый визит в Полночную библиотеку.

Каждая жизнь содержит миллионы решений. Больших и малых. Но всякий раз, когда принимается одно решение вместо другого, результат будет другим. Происходит необратимое, что, в свою очередь, приводит к другим изменениям…

Непосредственно в этом времени, в котором она получила магистерскую степень в Кембридже, вышла замуж за Эша и родила ребенка, она не работала в «Теории струн» в тот день четыре года назад, когда туда пришли Дорин с Лео. В этом времени Дорин не нашла учителя музыки, достаточно недорогого, и Лео не занимался музыкой достаточно долго, чтобы понять, что у него есть талант. Он никогда не сидел здесь, бок о бок с Норой по вечерам вторников, и не развивал свои способности, а потом не сочинял дома свои мелодии.

Нора почувствовала слабость. Не просто покалывание и спутанность, но что-то более мощное: ощущение, что она растворяется в пустоте, а зрение при этом мутнеет. Она поняла, что другая Нора готова принять то, что она оставляет. Ее мозг готов заполнить пробелы и найти вполне разумные причины для однодневного визита в Бедфорд, свести на нет свое отсутствие, будто она была здесь все это время.

Беспокоясь и понимая, что это значит, она отвернулась от Лео с его приятелем, пока их вели к полицейской машине по главной улице и весь Бедфорд смотрел на них, и быстрым шагом направилась к парковке.

Это хорошая жизнь… Это хорошая жизнь… Это хорошая жизнь…

Приближаясь к станции, она успела миновать безвкусные красно-желтые зигзаги La Cantina, похожие на мексиканскую мигрень, пока официант внутри снимал стулья со столов. И «Теория струн» вновь была закрыта, а на двери висело написанное от руки объявление: