Сергей Щепетов - Народ Моржа

Решительно ничего не хотелось Семену ни выяснять, ни проверять. Однако он сделал над собой усилие.

– А помнишь, – спросил он задумчиво, – помнишь, как ты гладила саблезубого котенка? Чесала ему желтое брюхо?

– Что ты, – улыбнулась девушка, – у него было белое пушистое брюхо – как снег белое!

– Да, наверное, – кивнул Семен. – Я подзабыл уже … А что стало с Эльхой? С ее памятью?

– Ничего… Она осталась… Я все помню – все-все! Ты прогонишь меня, да? Просто теперь я как бы не я… Или не всегда я… Не знаю, как это…

– Читать по-русски умеешь? – спросил Семен и подумал, что сначала надо было бы узнать, умеет ли она говорить.

– Не-ет… Но я научусь! Если надо, я быстро научусь! Зато я писать могу…

– Что-о-о?!

– Ну, значки такие рисовать – как мальчишки, которые в школе учатся. Правда-правда! Только мало совсем…

– Ветка не умела…

– Да, я знаю, знаю! Но мне почему-то стало хотеться рисовать такие палочки. Они соединяются… Я и рисовала, а потом увидела, что они как значки, которым в школе учат.

– И на чем же ты рисуешь?

– На всем! На песке, на снегу, на камне – очень хочется! Старейшины говорят, что это дух какой-то в меня вселился.

– Ну, нарисуй, – зевнул Семен, – а я посмотрю. Возьми уголек и прямо на столе нарисуй!

Как была голая, Эльха метнулась к печке и принялась доставать палочкой остывший уголек. Семен смотрел на нее и думал, что она удивительно хорошо сложена, а двигается грациозно, как… как Сухая Ветка.

Наконец уголек был извлечен. Эльха встала коленками на лавку напротив Семена и, высунув от усердия язык, принялась за работу.

– Вот! – наконец сказала она. – Даже лучше, чем обычно, получилось!

– Молодец! – похвалил Семен. – А теперь тыкай пальцем в каждую букву и говори, как она называется.

– Но… Но я не знаю… Ты прогонишь меня, да?

– Нет, – улыбнулся Семен. – Куда ж я тебя? Стели постель и иди мыться. Впрочем, как хочешь – вода-то холодная.

– А я не боюсь! – засмеялась девушка. – Я всегда холодной моюсь – каждый день!

Она вскочила и действительно занялась обустройством ложа. Семен тяжело поднялся, обошел стол, поправил светильник. От края до края столешницы разместились корявые печатные буквы. «Надо же, – удивился Семен, – почти половина алфавита! Если бы это еще и значило что-нибудь…»

Он попытался прочитать справа налево и слева направо – результат оказался одинаков.

– Это все буквы, которые ты умеешь рисовать?

– Все! Еле поместились! А что, неправильно?

– Правильно! А они у тебя в каком-то определенном порядке или ты их переставляешь местами?

– Как это? Разве по-другому можно?!

– Можно.

– А я почему-то всегда так рисую! Только места для дырок и пятнышка не хватило.

– Дырок?! Где?

– Ну вот… Сейчас! – Эльха подошла и показала пальчиком: – Здесь и здесь, но с ними не поместилось бы.

– Да, я понял, – пробормотал Семен и мысленно раздвинул строку, образовав слова: ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ. ПУМ.

«Без тебя знаю, сволочь инопланетная, – подумал Семен и вдруг улыбнулся: – Все равно этот мир вам не достанется! Мы еще к всеобщему образованию перейдем и книги печатать будем!»

Советник (точнее, его объемное изображение) не изменился совершенно – что ему несколько местных лет?! А вот Куратор выглядел усталым и постаревшим.

– Объясните мне, что это такое? – кивнул он на застывшую голограмму. – Можете пользоваться терминами данной аномалии.

– Гол, – совершенно серьезно ответил Пум-Вамин. – 2:1 в пользу «Тигров».

– В смысле?!

– Это у них игра такая, – пояснил советник. – Круглый мешок с шерстью нужно закинуть между вон тех трех палок. В данный момент кроманьонский игрок «Тигров» с подачи неандертальца забил гол. Как ему удалось обмануть питекантропа, стоявшего на воротах, просто ума не приложу!

– А мамонты тут при чем?

– Какие же это мамонты?! Это молодняк – детишки, можно сказать.

– Это я и сам вижу! Что они там делают?!

– Болеют, конечно. Не в смысле здоровья – ревом и топотом они поддерживают игроков. Вероятно, в командах играют их двуногие приятели.

– По-моему, кто-то из нас бредит. Что дальше?

– Дальше обычно следуют мамонтовые бега.

– Хоботные не бегают… – изумленно пробормотал куратор.

– Ну, назовите это быстрой ходьбой, – улыбнулся Пум-Вамин. – Все равно весело!

– Ничего веселого… Какова общая ситуация с этими животными?

– В отличие от пещерных медведей и шерстистых носорогов мамонты так и не перешагнули роковую черту – не хватило буквально десятка смертей. Теперь их численность на континенте стабилизировалась.