Александр Громов - Простолюдин

Я не стал излагать жене все эти соображения - просто скинул одежду и полез под холодный душ смывать пот и остатки селедочного аромата. Задохнулся, ухнул, крякнул и мучительным усилием воли изобразил, что мне это страшно нравится.

- Хочешь ко мне?

- Еще чего! Псих!

- О, тепленькая пошла...

Соврав про тепленькую, я поймал Джоанну за руку и втащил под ледяные струи. Она вопила и брыкалась, пока не вырвалась. Я хохотал. Наконец расхохоталась и она.

- Убери лапы! Медведь белый! Знаешь, куда я сейчас хочу?

- Знаю, - сказал я. - На наш атолл. Наверное, там сейчас не жарко, а просто тепло. Посидеть на песочке, погреться... Сам бы не отказался.

- Как ты думаешь, это у нас еще будет? - задумчиво спросила она, драпируясь в полотенце.

- Может, будет и кое-что получше.

Зря я это сказал - у Джоанны вспыхнули глаза. Наверное, она предположила, что я после долгих ненужных раздумий согласился-таки принять трон от Братства штукатуров. Но я качнул головой, и она удержала рвавшийся с губ вопрос. Вообще-то я просто имел в виду, что наша жизнь когда-нибудь наладится. Понятное дело, после победы над Инфосом, если таковая вообще возможна.

Говорят, что желающий победить должен иметь святую, алмазной твердости веру в победу. Не было у меня этой веры раньше, не появилась она и сейчас. Откуда взяться алмазам с их твердостью? Нет во мне кимберлитовых трубок, нет драгоценных россыпей, есть только упрямство, отнюдь не алмазное. Пожалуй, ослиное. Числится в земной фауне такой зверь... И - надежда. Не более, но и не менее. Безумная вначале, она после взрыва Мерапи замаячила впереди уже не как зыбкий мираж, а как нечто в принципе достижимое и понемногу крепла с каждым нашим успехом. И все равно спокойная счастливая жизнь любящих супругов в обозримом будущем - это вряд ли...

Но пока у нас лишь конура в недрах стылой горы. Я мог побиться об заклад, что Мика уже договорился с комендантом базы: конура - только наша, даром что она четырехместная.

- Да, а как ты тут оказалась? - спросил я жену.

- Ты не рад, что ли? - прищурилась она.

- Я рад. Просто не ожидал тебя здесь увидеть.

- Да очень просто. Была на званом вечере у герцога Чадского, князь Оксенхаузен добился, чтобы меня включили в список приглашенных, он интересовался партией глушилок... небольшой партией, их все труднее толкать, у всех уже есть глушилки... короче, князь подводит ко мне одного виконта, тот делает условный знак...

- Штукатур? - догадался я.

- Ага. Увел меня потихоньку, завез в какую-то глушь, передал другому пилоту, и вот я здесь. Ловко, правда?

- Разумнее было остаться в Столице, - сказал я. - Базу могут накрыть.

Джоанна наморщила носик.

- Кто бы говорил о риске... Сам-то, а? Я видела, как ты бегал под пулями. Да все тебя видели, рыцаря без страха и упрека... Кумиру миллионов, значит, рисковать можно, а мне нельзя, так, что ли?

- Именно так.

- Вот уж не знала, что мой супруг такая жадина!

Я совсем уже собрался было прочесть ей нудную нотацию насчет того, что риск ради дела и риск ради прихоти - два разных риска, но тут меня посетила неприятная мысль.

- Слушай, дорогая, а чего хотят штукатуры? Не за мной ли ты приехала?

Она приложила палец к губам.

- Поступай как хочешь. Но...

- Ага, значит, ты приехала меня уговаривать?

- Уговоришь тебя, пожалуй... Черта с два. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. На что мне еще надеяться?

Это был уже другой разговор, и семейная склока не состоялась. Но стало ясно: Джоанну направили сюда ради того, чтобы понемногу обработать меня и в конце концов уломать. Старая карга Таврическая пуще прежнего держится за свой план сделать из меня императора на коротком поводке.

Ну, пусть. Мечтать, говорят, не вредно.

Я мельком подумал, что вывезти меня с базы - для этого одной Джоанны мало, должен быть еще минимум один человек плюс флаер. Но решил, что еще успею подумать об этом, потому что Джоанна спросила заботливо:

- Ты голодный?

- Слона съем. - В подтверждение данного тезиса мой желудок выдал музыкальную руладу. А и правда, когда я ел в последний раз? Не помню. Но точно еще до селедочного сарая.

- Слонов тут не держат, а каши дадут. Одевайся, покажу, где тут столовка.

В подземных норах лучше всего ориентируются крот, суслик и Джоанна. Когда-то и я мог с завязанными глазами пройти по всем лабиринтам служебных ходов Лунной станции, но, во-первых, Станция была моим домом, а во-вторых, это было давно. Так что я довольно скоро потерял направление, чего не скажешь о Джоанне. Она тут уже все разведала. Пункт приема пищи оказался, как и следовало ожидать, наскоро приспособленным пустым складом, но кашу там давали вкусную. Мне наложили с горкой. Меня узнали. На меня таращились. Джоанна сияла, словно я был какой-то немыслимой драгоценностью, данной ей во владение. "Драгоценность" тем временем усердно набивала желудок, стараясь не обращать внимания на произведенный ею фурор.