Сергей Михайлов - Пост

Первый удар должен был разбить мне голову, каким-то сверхъестественным образом я смог среагировать на это и уклонился. Удар пришелся в плечо. И так уже изувеченная левая рука отнялась. Я не стал выдергивать нож - второй раз воткнуть его, я просто не успею. Теперь уже нечего было терять - пока могу, надо изрезать врага как можно сильнее - я со всей силы надавил на рукоять и потянул нож на себя. Кованое лезвие легко разрезало плоть. Перед тем как еще один удар отключил меня, я еще успел удивиться - кровь, вдруг, фонтаном ударила мне в лицо, и залила алой краской все вокруг. Так я и уплыл в страну красных теней.

Когда я опять пришел в себя, почти ничего не изменилось - организм не хотел умирать и не дал мне долго побыть в счастливом беспамятстве. Я приподнял тяжелую, как ведро воды голову, казалось, что и наполнена она чем-то жидким - все в ней бултыхалось. Я протер глаза, открыл и тут же зажмурил их снова, единственное, что я успел разглядеть в жутком, режущем белом свете - это был лежавший без движения черноволосый. Что с ним произошло я не понимал. Но это меня не волновало - за ту секунду, что я видел его, я сразу понял, что он больше никогда не встанет. После определенного количества насильственных смертей, произошедших на твоих глазах, ты вдруг начинаешь точно осознавать, когда человек мертв. Всего лишь увидев его позу.

Он мертв, а я жив. Но у меня не было планов на такое - я твердо знал, что сегодня умру, поэтому какое-то время я просто лежал, соображая, что делать дальше. В жидкой голове мысли двигались с трудом, и никак не хотели складываться в логическую цепочку. К черту! Вставай, там Ольга. Я сел, прикрыл глаза целой ладонью и приоткрыл их. Труп так и лежал - черноволосый, похоже, пытался в последний момент ползти, метра три за ним тянулся широкий, черный в ярком свете, кровавый след. 'Ни хрена натекло, как будто из него вся кровь вышла', - мысль была вялой и не тронула меня. Мой, не изменяющий мне нож-спаситель, лежал в метре от меня. Сначала я, все так же прикрывая глаза, дотянулся до него, подтащил к себе, и лишь потом повернулся в сторону озера.

****

Как только из озера ударил свет, мир перестал существовать. Ольга какое-то время видела только это, все больше разгоравшееся свечение. Лишь шевельнувшийся рядом ребенок, отвлек её на секунду. Она отпустила раненную ногу и взяла на руки Ивана. Ольга на миг отвернулась от озерка и пропустила момент, когда из воды начал подниматься шар.

Он был такого же цвета, что и вода в озере - зеркально-стальной. Однако, в отличие от воды, блестевшей так, что глазам было больно, шар не отражал света. Он сам был центром свечения. Сначала казалось, что это вода превращается в сферу и подымается над уровнем озера. Словно, надувался гигантский зеркальный пузырь. Но по мере того, как он вышел больше, чем наполовину, стало ясно, что это все-таки сфера. А через десяток секунд, шар полностью вышел из воды и застыл на высоте в два человеческих роста. И тотчас нижняя часть сферы превратилась в кусочек солнца, настолько ярко она засияла. Луч с, казалось, физически осязаемыми границами, ударил вниз, и очертил на зеркале воды ровный круг.

В этот момент её опять отвлек Иван. Он вырвался из её рук и встал на ножки, развернувшись спиной к пылающему озеру. Ольга смогла справиться с собой, тоже обернулась и чуть не закричала.

Все, кроме шара, вылетело у нее из головы и сейчас он вновь вернулась в реальность - у нее на глазах умирал Игорь, единственный, кто был для нее важен из людей, он был так же важен, как и эти дети, хотя и совсем в другом ряду ценностей. Она молча глядела, как Борис поднял автомат и хотел выстрелить. Ольга даже закричать не смогла - пропал голос. Зато в голове билась одна мысль - нет! нет! нет! И бог, или кто-то еще могущественней его, услышал её немой крик - в руках у Танасийчука автомат вдруг превратился в раскаленную кочергу. Тот с криком выронил его.

Ольга вдруг почувствовала, что этот жар коснулся и её - на руке, там, где за нее держался Иван, словно прижали горячий утюг. Она схватила ребенка и тут же выпустила из рук - он был горячее кипятка, ладони мгновенно прижгло.

- Это ты?!

Вдруг поняла она, и опять посмотрела на Игоря и Бориса. Игорь не остановился, как бежал, так и напал на ошарашенного Волка.

- Все. Надо уходить. Нас ждут. Игорь справится.

Тонкий, словно исчезающий голос Ивана, вернул её обратно - она должна спасти детей. Ольга осторожно прикоснулась к его лицу - нет, теперь он был нормальный, никакого жара. Однако вместе с жаром ушла и вся его сила - ребенок был совершенно разбит. Он обвис на её руках и закрыл глаза.