Питер Миллер: Витки времени

— Тогда мне ничто не поможет.

Вскоре все было готово. Я пойду первым, в костюме, защищающим от рентгеновских лучей, с небольшим, требующим аккуратного обращения резонатором, и с другим, более мощным лучевым резонатором, который сможет «повысить напряжение» любых объектов в пределах километра. Если я найду какое-нибудь относительно безопасное для высадки место, а по плану так и должно будет случиться, то, с помощью лучевого резонатора, отправлю назад в лабораторию платиновую пластинку, с выбитыми на ней данными о моем местонахождении. Затем док пойдет вслед за мной, предварительно выслав со своими помощниками все необходимое оборудование.

Однако, если я все-таки не смогу найти подходящего места, то должен буду продолжить свой путь через вибрации до тех пор, пока не стану сгустком желтого света, видимым доку. Если удача будет мне сопутствовать, и я смогу неподвижно зависнуть в пространстве, то у дока получится навести на меня свой лучевой резонатор и вернуть в нашу Вселенную, разумеется, с учетом того, что мое оборудование не сработает в противоположном направлении, и Земля, а, соответственно, и вся Вселенная не улетит у меня из-под ног в тот миг, когда я остановлюсь. Упаси меня Господи, если я подвергнусь преломлению волн, хотя, по идее, я должен состоять из волн одинаковой частоты.

НАКОНЕЦ, НАСТАЛ день эксперимента. Полный отчет о проделанной работе и самом эксперименте бережно заперли в сейф. На случай, если один из нас или даже мы оба не вернемся, были оставлены особые распоряжения. Главного помощника обучили нашей системе сигналов и как отвечать на них с помощью запасного лучевого резонатора, который мы оставили в лаборатории. Наконец, собрались те немногие ученые, которых мы смогли убедить приехать. Представители соответствующей прессы и телевидения тоже прибыли. Это должно было стать настоящим представлением!

Подошел час эксперимента, или, как можно еще сказать — час «Икс». Одетый в герметичный, непроницаемый для радиации скафандр с большим круглым кварцевым шлемом, со множеством различных клапанов, снабженный перископами, поясом для инструментов, на котором висело огромное множество всяких коробок, приборов, фонариков, проводов, а также датчик давления и устройство для контроля за воздухом, я сидел в мягком кресле перед скептически поджимающими губы учеными. Положив руку мне на плечо, док стоял рядом и объяснял, как все работает.

Он закончил, но еще несколько секунд сжимал мне плечо, затем отпустил и кивнул. Даже когда люди исчезли из виду, перед глазами у меня все еще стояли их лица с выражением полнейшего недоумения и недоверия. Затем, как и внезапно пропавшие тела, они тоже канули в лету. Негр, шофер дока, оставался дольше всех, превращаясь из неописуемо странной, красно-зеленой фигуры в нечто темно-бордовое, и тут же становясь едва заметным мерцающим призраком, вскоре исчезнувшим совсем. Потом появилась сверкающая панорама, сияющая множеством ярким цветов и их необыкновенных сочетаний, невероятно красивая масса ослепительных огней, которая заполняла все пространство удивительным блеском. А затем — темнота. Я попал туда, где нет никаких излучений.

На несколько секунд меня охватила паника. Я потерялся, безнадежно заблудился в вечной тьме, неспособный разглядеть свои приборы и инструменты, и головокружительно быстро летел куда-то в неизвестность. Конец всему! Я больше никогда не вижу родную планету, мою собственную крупинку в бесконечности. Я никогда больше не почувствую руку дока на своем плече, не увижу блеска золотого зуба черного Тома, не смогу поработать знакомыми инструментами, не взгляну в мощный микроскоп на несчетное многообразие кристаллических форм, ярко сияющих в свете…

Я покраснел и смущенно улыбнулся. Как я мог забыть, что у меня есть лампы на шлеме и перчатках, готовые вспыхнуть реальным, видимым, белым светом из источника, не зависящего от внешнего мира. Конечно же, док подготовился и к такому случаю! Я уже почти сложил губы, чтобы свистнуть, тем самым зажигая лампы, но тут меня озарила иная вспышка света — вначале ярко-фиолетового, затем сапфирового, изумрудного, а вскоре и всех остальных цветов радуги. Картина постоянно изменялась, переливалась и… приобретала форму! Полет мой стал замедляться, и я убрал руку с пульта управления, в который вцепился мертвой хваткой, а, остановившись, неловко перевернулся и поплыл куда-то вверх.