Кейт Лаумер - Бомба времени

— Что именно?

— Как тебя зовут?

— Ты еще не дал мне имени.

— Тогда ты — Чарити. Откуда ты, Чарити?

— Ты не сказал мне.

— Ты из Дотана [3] Дотан — город в США, шт. Алабама (прим. перев.) . Сколько тебе лет?

— Сорок одна минута.

— Чушь! Тебе, ну… двадцать три года. Ты жила полной, счастливой жизнью, и вот теперь ты со мной, с тем, о ком мечтала всю жизнь.

— Да.

— И это все, что ты скажешь? Разве ты не счастлива? Или печальна? У тебя что, нет своих мыслей?

— Конечно, есть. Меня зовут Чарити, мне двадцать три, года, и я здесь с тобой…

— А что ты сделаешь, если я ударю тебя? Или подожгу дом? А что, если я скажу, что собираюсь перерезать тебе горло?

— Все, что скажешь.

Я сжал ладонями виски и подавил яростный вопль.

— Минутку, Чарити, это не правильно. Я не хотел сделать тебя автоматом, просто повторяющим мои слова. Будь настоящей, живой женщиной. Реагируй как-нибудь на меня.

Она натянула одеяло до подбородка и закричала…

Я СИДЕЛ в кухне один, выпил стакан холодного молока и громко вздохнул.

Нужно все хорошенько продумать. Ты можешь сделать все, что захочешь. Но ты пытаешься сделать это слишком быстро, слишком много навешиваешь ярлыков и шаблонов. Фокус в том, что все должно развиваться медленно, нужно складывать детали, подгонять их друг к другу, делать реальными…

Тогда я продумал небольшой городок на Среднем Западе, с широкими улицами и просторными, старыми каркасными домами под большими деревьями, тенистые дворики и сады, не для вида, а просто для удобства, где можно лежать в гамаке, ходить по траве и рвать цветы, не чувствуя, что выстроенный эпизод.

Я шел по улице, принимал все вокруг, привыкал к нему. Стояла осень, где-то жгли сухую листву. Я поднялся на холмик, вдыхая ароматный вечерний воздух и чувствуя себя живым. Над газоном перед большим кирпичным домом на верху холма плыли нежные звуки фортепиано. Там жила Пурити Атватер. Ей было семнадцать лет, она была самой симпатичной девушкой в городе. Мне захотелось немедленно зайти к ней, но я сдержался.

Ты же незнакомец в городе , подумал я. Ты должен устроиться здесь, а не просто возникнуть. Ты должен познакомиться с ней принятым в обществе способом, произвести на нее впечатление, угостить ее содовой, пригласить в кино. Дай ей время. Сделай ваши отношения настоящими.

Комната в пансионе стояла пятьдесят центов. Я хорошо выспался. На следующее утро пошел искать работу, и, получив отказы в трех местах, наконец-то получил место за два доллара в день в «Скобяных товарах и кормах Сигала». Мистер Сигал был благоприятно впечатлен моей откровенностью, манерами, вежливостью, почтительностью и явным рвением к работе.

Через три месяца мне подняли оплату до 2, 25$ в день и перевели в бухгалтерию. В своей комнате в пансионе я завел канарейку и полку с умными книгами. Я регулярно посещал церковь и клал десять центов в неделю в блюдо для пожертвований. Я посещал вечерние курсы повышения квалификации для бухгалтеров, и позволил мышцам развиваться, но не больше, чем от обычных тренировок.

В декабре я встретил Пурити. Я расчищал от снега дорожки ее отца, когда она вышла из большого дома, очаровательно выглядя в мехах. Она подарила мне улыбку. Целую неделю я дорожил этой улыбкой, а также лез вон из кожи, чтобы сопровождать ее на вечеринку. Там я пролил на себя пунш для гостей. Она снова улыбнулась мне. Ей явно понравилось мое загорелое лицо, вьющиеся волосы, привлекательная улыбка и щенячья неуклюжесть. Я пригласил ее в кино. Она согласилась. На третьем свидании я немного подержал ее за руку. На десятом поцеловал в щечку. Восемнадцать месяцев спустя, когда мне все еще благосклонно разрешали целовать в щечку, она убежала из города с трубачом из джаз-группы, на концерт которой я ее пригласил.

Ничего страшного, я попытался еще раз. Хоуп Берман была второй самой симпатичной девушкой в городе. Я познакомился с ней тем же способом, после двадцать первого свидания поцеловал ее в губы, и был приглашен мистером Берманом на беседу. Он спросил меня о моих намерениях. Ее братья, здоровенные парни, тоже весьма живо заинтересовались этим. Позиция «Бермана и Сыновей, Портных», стала мне ясной. Хоуп хихикала. Я сбежал.

ПОЗЖЕ, СИДЯ в своей комнате, я серьезно подверг себя критике. Я потерпел Фиаско в Поттсвилле. По городку разнеслась молва, что я бездельник и ловелас. Я забрал свои деньги, выплаченные с опозданием, сделал кое-какие выводы, и, выслушав обиженную речь от мистера Сигала о человеческой неблагодарности и попрыгунчиках, сел на поезд до Сент-Луиса. Там я познакомился и стал ухаживать за Фейт, привлекательной девушкой, работавшей секретаршей в конторе адвоката, имя которого было написано на стекле второго этажа в нескольких кварталах от делового центра города. Мы ходили в кино, катались на трамвае, посещали музеи, устраивали пикники. Я заметил, что Фейт потеет при теплой погоде, имеет несколько дырок в зубах, совершенно невежественна во многих вещах и любит приврать. Позже она плакала и болтала о свадьбе…