Кейт Лаумер - Бомба времени

— А тогда в действие вступили вы, рассказали мне часть этой истории и отправили меня обратно, чтобы я разрушил эту штуковину, которую вы называете Машиной Грез.

— Что вам не удалось сделать. Но я надеюсь, теперь-то вы понимаете, что никогда не сумеете избавить себя от себя самого, Флорин. Вы и есть ваша Немезида, которую вы преследуете и которая преследует вас… Вы тот, кого поклялись защищать, но на кого нападаете… или, может, наоборот? — Его сверкающие глаза не отрываясь, глядели на меня, к нему возвращалась прежняя уверенность. — Подумайте, что будет дальше, Флорин. Вы обречены вечно идти куда-то и проверять и проверять, куда-то, где будете вечно тащить на себе невыносимый, но неизбежный груз — себя самого.

— Очень поэтично, — сказал я. — Но почему вы с самого начала не сообщили мне, что я и есть сенатор? К чему эта история об эксперименте?

— Я не был уверен, как вы воспримете известие о том, что вас объявили безумцем, — насмешливо сказал он. — Но теперь, повидав в действии ваше монументальное «эго», я уже так не думаю.

— Все просто, да? Вы делаете все таким простым и завлекательным. И я ничего не помню, потому что мне заменили память пустым местом, да? И шуточками было, когда мы размахивали заряженным оружием, и все эти перестрелки, а вот теперь явились вы — хороший полицейский, который пришел, чтобы все расставить по местам. Знаете что, Дизз? Вы хороший парень, вы нравитесь мне, но мне кажется, что вы лжете.

— Я лгу? Но это же просто нелепо. Я имею в виду, теперь. Раньше, конечно, когда я еще полностью не оценил ваши возможности…

— Не волнуйтесь, Дизз. Вы уже миновали то, что называется подрывом доверия. Это самый вежливый способ назвать человека проклятым лжецом. Зачем вы хотите уничтожить Машину Грез?

— Я уже объяснял…

— Знаю. И я вам не поверил. Попробуйте еще раз.

— Но это абсурд. То, что я сказал вам, чистая правда.

— Вам не нравится игра с подменой реальности, в которую мы играем с вами вместе, Дизз?

Я представил, как нас окружают стены. И стены тут же появились. Я сделал их бледно-зеленым фоном лаборатории. Затем превратил все воображаемое в реальное. Дизз зашипел, отступая к большому пульту правления, на котором горела яркая надпись: Чрезвычайная Перегрузка. В таком окружении человек-ящерица почему-то еще больше уменьшился, теперь это была довольно жалкая ящерица с жестким воротничком и тугим галстуком-ленточкой.

— Что вы хотите, Флорин? — прошептала она. — Чего вы добиваетесь?

— Пока что не знаю, — сказал я и поместил на полу бледно-голубой персидский ковер.

Но он не гармонировал со стенами. Тогда я превратил ковер в бледно-зеленый. Диз завизжал и стал подпрыгивать на месте, словно пол под ним вдруг сделался горячим.

— Больше не надо… больше не надо… — лепетал он.

— ВЫ ГОТОВЫ сдаться? Прежде чем я превращу эту свалку в Клуб Плейбоев с хладнокровными кроликами в бронированной чешуе?

— В-вы н-не… можете… — дрожащий голос его уже повысился до сопрано.

— Я становлюсь беззаботным, Дизз. Меня уже не волнует, сохраниться школа или нет. Я даже хочу увидеть, как она затрещит по швам.

Я убрал зеленую мозаику и на ее место поместил обои с цветочками. Я добавил окно, за которым, к моему удивлению, почему-то появилась желтая пустыня, простирающаяся в такие дали, в какие никакая пустыня в мире не имела права простираться. Я взглянул на Дизза, и он оказался облаченным в облегающую позолоченную форму, с искрящимися эполетами, серебряными галунами, с медалями всех цветов радуги, полированными сапогами и острыми шпорами. В правой руке он держал арапник, которым нетерпеливо похлопывал по сапогу. При этом, почему-то, в шикарной форме он стал выглядеть еще более мелким.

— Ладно, Флорин, так как вы не оставляете мне никакого выбора, вынужден вам сообщить, что я Старший инспектор Службы безопасности Галактики, и вы арестованы.

Он выхватил большой, с изящными обводами, пистолет из усыпанной драгоценностями кобуры на его тощем бедре и навел его на меня, держа в левой руке.

— Вы пойдете со мной без шума? — пропищал он. — Или я буду вынужден ввергнуть вас в амбулаторную кому?

— Я там уже был, — сказал я и выбил у него пистолет.

Он тут же выхватил из ножен саблю, которой я и не приметил, и попытался разрубить мне голову. Я вовремя придумал себе мачете, металл лязгнул о металл. Дизз отскочил назад, схватил бамбуковую трубку и пустил из нее стрелку с наконечником, смазанным кураре. Я пригнулся, и стрелка пролетела над моей головой. Тогда он произвел огнемет. Пламя с ревом метнулось ко мне и облизало мой асбестовый костюм, а я загасил его из шланга, из большого медного наконечника которого хлынула пена.