Кларинда - Когда листья станут золотыми

— Ладно, пойдемте уже к вам, а потом и к приятелям вашим, — ласково сказал Самойленко. — А то время обеденное. Вы так и ужин пропустите.

— Дома-то что вы у меня искать будете? Мать пугать…

— Какой вы, однако, заботливый сын. В принципе, говорить не положено, но раз вы сами не можете догадаться, скажу — пятна крови, инструменты и прочее. Возможно, вы не так глупы, чтобы хранить улики дома, но что-нибудь да найдется.

И тут Спиридонов неожиданно успокоился. Вздохнул с явным облегчением, выпрямился и сказал:

— Да ищите, сколько хотите. Свое время только потеряете.

— О нашем времени не тревожьтесь.

— Ребята, — позвал Калашеев. — Ребята, мы идиоты. Смотрите — пруд! Вы поняли?

Все обернулись к небольшому, покрытому ряской и заросшему по краям жесткими стеблями рогоза водоему.

— Ну, вы поняли? — с ноткой торжества повторил оперуполномоченный. — Самое то — концы в воду и никаких следов.

Единственным человеком, который не догадался, что имел в виду опер, остался свидетель Спиридонов.

— Почему не заливали, вы имеете в виду? — спросил он. — Ведра внутри остались, попробуй вытащи. В таком-то пекле. Да если бы я там был, он бы тоже не сунулся меня вытаскивать.

— Он бы как раз-таки сунулся, — пробормотал Черкасов, — он был лох первостатейный.

Калашеева, похоже, несколько обескуражила невозмутимость свидетеля. Все же он сказал:

— Пруд надо обшарить, ребята. А вдруг?

— Да вы что, думаете, там труп лежит? — сообразил Спиридонов. — Ищите-ищите, нету там ничего.

— А мы проверим, — пообещал Калашеев.

— Разделиться надо, — задумчиво сказал следователь. — Кто-то на обыск, кто-то на пруд.

— Ох, ну ладно, я прудом займусь, — вздохнул Калашеев. — А вы с Иванченко обыском, если что-то подозрительное есть, Алексей точно заметит.

— За доверие спасибо. Миш, — обратился старлей к судмедэксперту, — я понимаю, ты не сыщик, но не в службу, а в дружбу — поможешь Максу?

— Да конечно, о чем речь. Леха, ты о язве своей помни, у меня там в машине пакет желтый с обедом. Возьми, тебе голодать нельзя.

— Спасибо.

— Понятые нам нужны, — забеспокоился следователь.

— Ну, с этим проблем не будет, — старлей обратился к Черкасову: — Пойдете с нами, дядя Саша?

— Да пойду, раз такое дело.

— Ну вот, а вторым понятым можно соседку тамошнюю взять, Дину Мироновну, она бабушку мою знала по отцу. Адекватная старушка, бывшая малолетняя узница, нос не в свои дела совать не будет.

— А мы к пруду, — Калашеев поудобнее перехватил жердь. — Я уверен, что-то там да найдется!

— Ты гений, Макс, — без особого энтузиазма пробормотал Данилов, — иди первым.

Солнце еще высоко стояло на небе, но заметно сдвинулось к западу — долгий июньский день переходил в вечер. Следователь Самойленко устало опустился на завалинку. Вытащил из кармана пачку сигарет, начал рыться в поисках спичек.

— Черррт… Потерял или забыл… Леша, вы курите? Ах да, у вас же язва.

— Не курю, но спички есть, — Иванченко сел рядом и протянул следователю коробок. — Эх, облажались мы с обыском.

— Или они слишком хорошо скрыли следы. Выбросили топор, например.

— Да что ж по-вашему, у того же Спиридонова два топора? Он алкаш, а не плотник. Да и… пожалуй, погорячился я днем. Это не те люди, чтобы убить.

— Даже случайно? — резко спросил следователь. — В порыве ссоры, знаете, убийцей может стать кто угодно — и вы, и я.

— Нет, просто они бы вели себя по-другому. На моей памяти немало таких случаев, обычно пьяницы тупо все признают. Оправдываются тем, что ничего не помнят и бес попутал. И так странно скрывать следы… я просто ничего не понимаю. Убрать труп, но оставить обувь и армейский ремень.

— Ну, в общем-то да. В такой ситуации проще всего было бы не говорить, что он вообще с ними был. В баню шел, отошел покурить, больше ничего не знаем. Хотя чаще всего к видевшим пропавшего последними цепляются, они должны это понимать, если ум не совсем пропили.

— Вон и Максим, — участковый кивнул на дорогу. — Может, он что нашел.

Но обескураженный вид опера говорил об обратном. Калашеев, растрепанный, раскрасневшийся, в помятой и испачканной одежде, казался много моложе и выглядел старшеклассником, не прошедшим полосу препятствий на «Зарнице».

— Ну что, Максим?

Оперуполномоченный молча помотал головой. Взял предложенную следователем сигарету, закурил.

— Ни черта. Все жерди обломали. Пруд мелкий, хоть вброд переходи. Сапог старый нашли и все.

— Немца, что ли, сапог, от которого каска? — пошутил Иванченко.