Игорь Рябов: 2199. Антиутопия

«Противогаз и химзащиту можешь оставить здесь – внизу она тебе не понадобится, там всё герметично, радиации нет», – сказал амбал и велел Эдуарду идти следом за ним. По лестнице они спустились в погреб бара, где стояли бочки пива, и пахло плесенью. Пройдя помещение до конца, бородач присел на корточки и начал руками ощупывать деревянный пол. Отыскав кольцо, он потянул за него. Покоряясь движению руки, дверь в полу начала приподниматься, обнажая уходящие вниз ступени. Опрокинув дверцу навзничь, амбал обернулся и шёпотом сказал: «Следуй за мной и молчи», – и тут же начал спускаться по ступеням. Эдуард последовал за ним.

Они шли в кромешной тьме, только слышно было, как с потолка падают капли воды и разбиваются о бетонный пол. Сначала Эдуард двигался вперёд вслепую. Чуть позже его глаза привыкли к темноте, и он стал различать спину попутчика и тянущиеся сбоку трубы. Шли они довольно долго. Казалось, что конца не будет этому тёмному сырому коридору. Когда Эдуард уже собирался спросить «Долго ещё?», амбал вдруг остановился. Перед бородачом была дверь, в которую тот постучал особым образом: три раза сильно, протяжно и пять раз коротко, отрывисто. В двери что-то заскрежетало: это отворилось маленькая форточка. «Слава Вождю Народа!» – торжественно произнёс амбал, и голос за дверью повторил приветствие. Лязгнули засовы, и путь был открыт. За дверью оказалось светло: большие лампы дневного света устилали невысокий потолок. В узком тоннеле стали появляться люди: одетые в лохмотья, они стояли или сидели на полу у стены и просили милостыню. Противогазов на них не было. Эдуард достал из кармана пакетик с ИКС и положил в ладонь одному нищему пять таблеток. Тот удивлённо вскинул на него глаза с нависшими кустистыми бровями и благодарно, истово потряс его руку. Промолвив еле слышное «спасибо», нищий тут же бросил одну таблетку себе в рот. Эдуард испытал странное, непонятное ему чувство ответной благодарности к этому человеку за то, что смог помочь ему. Природа этого чувства напомнила ему ощущение от присутствия медсестры. Амбал через плечо недовольно взглянул на Эдуарда и мотнул головой, что могло означать «поторапливайся».

Через несколько поворотов путники вышли в огромный тоннель, который был шириной как десяток тех коридоров, по которым они только что пробирались; длину его определить было невозможно, так как он уходил далеко вдаль, туда, куда не доставало зрение; что касается высоты, то она была примерно впятеро больше ширины тоннеля; на высоком потолке сияли крупногабаритные лампы, освещая всё вокруг ярким светом. А вокруг были люди, целое море людей.

Эдуард сразу понял, что это и есть то самое место, о котором так много слышал. Конечно, он не ожидал, что город такой густонаселённый. Это был целый муравейник, зажатый в узком для такой численности особей тоннеле. Людскую массу посередине разделяло какое-то подобие дороги, пространство по обе стороны которой было заставлено открытыми торговыми лотками, на которых лежали для продажи вещи повседневного потребления: продукты питания, одежда, гигиенические принадлежности и т. д. Улицу заполнял разноголосый гомон; людские голоса смешивались с базарными звуками: мычанием клонированных коз, кудахтаньем генно-модифицированных кур в клетках, музыкой, скрипом телег, шарканьем ног, гудением каких-то электроинструментов, стуком молотка.

«Держись за мной и не теряй меня из виду», – наставительно сказал амбал. – Если отстанешь и потеряешься, то спрашивай дорогу и ищи правительственный бункер, там я буду ждать тебя». И они нырнули в открытое море людей. Эдуард продирался сквозь толпу и старался не упустить из виду спину проводника. К счастью, это легко удавалось, потому что спина у бородача была широченная, которую вряд ли можно было спутать с другой.

Люди здесь почти не отличались от тех, что обитали наверху. Разве что только они не носили противогазы и химзащиту и имели слегка болезненный цвет лица. «Скорее всего, от искусственного света и недостатка кислорода в воздухе», – подумал Эдуард. Торговцы в основном выглядели неважно: потрёпанная одежда, сальные волосы, худоба. Однако другие жители подземного города были одеты вполне опрятно. Попадались даже типы в элегантных костюмах. Эдуард понял, что город был населён преимущественно мужчинами, однако ему довелось увидеть в толпе и нескольких женщин. Он второй раз вспомнил о Лиде и почувствовал, как что-то тоскливо заныло в груди.