Роман Борин: Перламутровая птица Атлантиды. До потопа оставалось всего 750 лет…

Поразительно, что поморники верили представителям народа Ракша больше, чем самим себе, но шевелиться ради своего спасения начинали исключительно, когда беда стучала в двери. Во все времена при нападении врагов их гибло больше половины племени. Средний возраст в этом народе всегда держался на отметке в двадцать восемь лет. Перед вторжением артаков на тысячи три с половиной жителей стоявшего в той злополучной бухте селения доживших до семидесяти приходилось только девять. И опытных, лет сорока – пятидесяти было тоже мало – мужчин и женщин вместе взятых не больше трехсот пятидесяти человек. Кочевники любили устраивать вместе с поморниками праздники будущей семьи. Это племя всегда имело много юных одиночек.

Что же касалось харидян, то Ракш их откровенно не любил. А после того, как в окрестностях «оплота» почти полностью погибло племя мирных рыбаков, снабжавших горожан отменной свежей рыбой, многих жителей Харида он просто возненавидел. Впрочем, это не мешало ему относиться с уважением к тем горожанам, которых он не считал трусами и недоумками.

Простые мужественные люди (а таковых в Хариде жило не мало), по мнению Ракша, своим существованием украшали всё человечество. Увы, наличие таких людей в Цивилизации само по себе не спасло её от разврата – хитрецы и шкурники, подлецы и трусы, эгоисты-стяжатели начали в ней преобладать.

Почти полностью вырезав жителей Ланнорасса, самых богатых, кичливых и эгоистичных из всех «цивилизованных» (так их с усмешкой называли люди Ракша), артаки преподали кровавый урок всему Побережью. Гражданам Цивилизации следовало бы осмыслить его – собраться воедино, создать надёжную защиту от Врага. Никто на Побережье ничего не предпринял – дальше любопытства и базарных сплетен о демонической природе артаков дело нигде не пошло. Даже харидяне ограничились одной лишь подготовкой к возможной осаде и штурму города.

А ведь можно было построить мощные укрепления на берегу бухты, собрать умелых воинов со всей Цивилизации, организовать на битву кочевников. И встретить заморских пришельцев несокрушимой мощью. Развивайся события таким путём, тот бедный юноша, возможно, и не умер бы на мокром от крови песке…

***

…Слишком много в этом, теперь уже бывшем, племени погибало юнцов. Во время морских бурь, о которых поморников тоже заранее предупреждали, во время эпидемий, во время нападений враждебных степняков, прорвавшихся сквозь горные кордоны. Дожить до полувека среди рыбаков считалось большим везением, подарком Геи, дочери Каледоса…

О том парнишке он вспомнил ещё и потому, что не так давно сам потерял сына. Юноша случайно сорвался с высокой скалы во время охоты на горных коз.

«Молодёжь. Главное – молодёжь, – нередко думал Ракш. – Всё зло в Хариде воплощено в стариканах. Не в тех, кому за восемьдесят – дожившие до этих лет как правило мудры и добры. А вот те, кто в промежутке между пятьюдесятью и семьюдесятью пятью. Эти воображают себя умудрёнными жизненным опытом, будучи на самом деле не намного умудрённее ослов. Они, несомненно, погибнут от мечей артаков, и жалеть их бессмысленно. Но как спасти молодёжь?».

Эта упрямая мысль не давала ему покоя ни днём, ни ночью. Напрягаясь над ней, Ракш не хотел забегать вперёд, приводя в движение свои удивительные внутренние силы. Хорошо настроившись, он мог бы, пронзив внутренним взором время, увидеть даже совсем близкое будущее. Но не хотел – всё его внутреннее «Я» противилось этому. Лучше обычная логика, элементарный анализ, чисто человеческое решение задачи, которую, возможно, и вообще нельзя решить.

Как бы то ни было, чего бы это ни стоило, даже если высшими силами всё уже предопределено заранее, человеческая гордость не позволит ему отступиться от своих побуждений. Ведь он, по сути, только что, рискнув прорвать завесу времени, увидел страшную картину: поморники все до единого перебиты – даже женщин с детьми враги, нагнав, растерзали уже почти у самых гор. Увидел, помрачнел, рассердился. И не смирился.

Впервые в жизни Ракш подверг сомнению всесильность судьбы. Он сказал будущему решительное «нет» и сумел-таки совершить то, что, как ему казалось раньше, по всем законам судьбы не совершаемо…

…Сотни две женщин и детей поморников ценой невероятных усилий далеко опередили остальную массу убегающих от расправы соплеменников и почти добрались до нижних скал горного кряжа, взобравшись на который, можно было спастись от мечей и стрел артаков. Впереди виднелась спасительная тропинка, петлявшая между тёмными глыбами ко второму ярусу возвышенности. Там зияло отверстие пещеры, в которой женщины и дети надеялись укрыться от хищных глаз преследователей, однако три десятка проклятых крыланов уже настигали их, а сзади, шагах в трёхстах, внезапно показались пешие артаки, во всю прыть бежавшие за жертвами.