Элеонора Кременская: Зачарованный дом

В этот самый момент чьи-то прохладные ладони легли на ее глаза, закрыв солнечный свет. Она не испугалась, не вздрогнула, а обернувшись, радостно вскрикнула, увидев улыбающегося Митю.

– Ах, как я тебя люблю! – простодушно призналась она.

Он расхохотался и ласково потрепал Арину по голове.

Одет Митя был в больничную пижаму, но весь его облик дышал таким очарованием, что мгновенно наркотиком подействовал на влюбленную девушку.

Обратив поначалу внимание на неподходящую одежду, она вскоре и думать, забыла, как он одет, да что там, утонула в глубине его глаз, будто в омут угодила.

Арина чувствовала, как лицо ее заливает жаркий румянец.

Митя заинтересованно смотрел на нее, наклонив голову набок.

Пальцами девушка неловко теребила подол фартука, но когда жир на сковородке оглушительно фыркнул, опомнилась:

– Ой, ты же голодный, наверное! Садись за стол, я тебя покормлю!

Но вот, оглянувшись с тарелкой полной жареного мяса, она обнаружила пустыми стулья за столом, пустую кухню и никого в доме, сколько, ни бегала, сколько, ни звала любимого.

Втянув голову в плечи, девушка испуганно смотрела на отца, перепугавшегося не меньше дочери. Он названивал в больницу.

– По-прежнему спит? Татьяна Алексеевна, голубушка, ему не лучше, Мите не лучше?

Почти плача спрашивал он и, услышав отрицательный ответ, перевел дух, повесил трубку.

Они посидели насупленные, взъерошенные, напротив друг друга, за кухонным столом.

– Папочка, но он был таким реальным, – пожаловалась Арина.

– Понятно, – загадочно протянул отец.

– Но как он мог оказаться в двух местах, одновременно?

– Пока не знаю!

Арина ошеломленно смотрела на него.

– Да, – неуверенно начал старик Емельянов. – В народе поговаривают, что перед смертью иные люди выходят из тел и бродят себе, будто призраки.

– Тише ты, – прошипел Владимир Алексеевич, косясь на окна своего дома.

– Как странно! Ученый, а бродит! Погоди-ка, может это особняк коленца выкидывает?

Они дружно посмотрели на приоткрытые ставни зачарованного дома.

– Да, Сергей Сергеевич, да. Опять кто-то ставни раскрыл.

Старик Емельянов серьезно посмотрел на соседа.

– Колдунов надо приглашать, по-современному, экстрасенсов.

Владимир Алексеевич страдальчески наморщил лоб, пытаясь дать разумную оценку происходящему.

– Скидываться с каждого двора и звать тех, кто может разобраться в ситуации, сам видишь!

Он протянул руку к зачарованному дому, указывая пальцем на совершенно открывшуюся ставню.

Вместо ответа, Владимир Алексеевич коротко кивнул.

В тот же день, приплясывая от нетерпения, старик Емельянов встречал на дороге колдуна.

Это был высокий мужик, наделенный, судя по всему могучей магической силой. Одет он был в черные развевающиеся одежды: кожаный плащ на меху, широкополую темную шляпу, кожаные штаны и кирзовые сапоги, поскрипывающие на каждом шагу. Длинные черные волосы, до пояса, посверкивали на солнце отдельными седыми прядями.

Весь увешанный атрибутами колдовского мира, под пристальными взглядами соседей вновь собравшихся вместе во дворе зачарованного дома, он вылез из-за руля огромного серебристого джипа, и едва взглянув на открытую ставню, сказал:

– Я тут бессилен!

– Что такое? – недоуменно выступил вперед старик Емельянов.

– Попробую передать вашу проблему более сильной, – честно ответил колдун, – ведьме!

Еще через час на маленькой красной машинке прикатила ведьма с пронзительным и в то же время добрым взором, мягко взиравшим на всех присутствующих.

– Ребенок у тебя будет замечательный! – сообщила она беременной молодухе из Борисовых.

– А ты вылечишься от кашля! – ободрила курящую старуху Кузьмичеву.

– Дочка у тебя поправится, – с улыбкой посмотрела на Владимира Алексеевича.

– Погоди-ка, – выскочил вперед старик Емельянов, – что, дом?

Ткнул он пальцем в особняк.

Ведьма перевела взгляд на зачарованный дом, тихонько ойкнула и как давешний колдун полезла задом в свою машину. Дала по газам, только ее и видели.

– Вот так ведьмаки! – захихикал старик Емельянов. – Им бы фокусы показывать!

– Цыганщина! – презрительно процедила старуха Кузьмичева, выпуская дым из трубки.

– Может, батюшку пригласить? – подала голос беременная молодуха Борисовых.

– Ясное дело, – зашумели соседи.

К вечеру, из дальнего мужского монастыря пришли пятеро. Они развили бурную деятельность, залили весь особняк святой водой, рыскали с молитвами по чердаку и подвалу, скрупулезно, всю ночь читали псалмы и акафисты.