Мартин Сикорский - Возвращение в никуда. Всегда вперед

– Я тоже так думаю, – отметил я и мимоходом кое-что проверил. Нет, Нэл, всегда отличался осторожностью, особенно в нестандартных ситуациях (это я помню еще с учений) – статическое поле было включено.

Ребята столпились вокруг нас и, не отрывая глаз, следили за обзорными мониторами, и вдруг Лумис вскрикнул, тыча пальцев в один из них:

– Смотрите! Кажется, они собираются садиться.

– И точно: все шары, словно по команде, а скорее всего, именно по команде, стали медленно опускаться на землю, очевидно, предлагая нам сделать то же самое.

Нэл все прекрасно видел и скомандовал:

– Вниз. Но медленно и осторожно.

Я заметил, что он держит руку на синей клавише, чтобы в случае необходимости нажать на нее и тем самым заставить корабль взмыть в воздух сразу на высоту в несколько сот метров. Но ничего подобного не потребовалось. Мы сели плавно и без приключений, чуть позже шаров. Спустя еще немного времени у ближних из трех шаров откинулись люки, и в проемах показались гуманоиды. Да, именно, гуманоиды. Все трое очень высокие, очень широкие в плечах, с длинными светлыми волосами; они очень сильно походили друг на друга еще и потому, что все были одинаково одеты в черные свободные балахоны, развевавшиеся при ходьбе на ветру. Спустившись на землю по покатым лестницам, эти трое собрались вместе и после недолгого совещания направились к «Ганимеду».

– Что они собираются делать? – ни к кому не обращаясь, проговорил Нэл.

Ему никто не ответил, мы молча продолжали следить за действиями инопланетников. Те в свою очередь остановились неподалеку от корабля и, задрав головы, воззрились на возвышавшуюся перед ними громадину. Откровенно говоря, по космическим масштабам «Ганимед» вовсе не был громадиной, но в сравнении с их миниатюрными, размером меньше нашей рубки управления, шаровидными летательными аппаратами, рассчитанными безусловно на одного пассажира, наш небольшой космолет мог действительно показаться гигантом.

– Они, кажется, ждут, что мы выйдем. – заметил Лумис.

Я повернулся к Нэлу.

– Что будем делать, капитан?

– Вообще-то полагается немедленно сообщить в Центр, – ответил тот, – но связи по-прежнему нет, я проверял. Поэтому…, – он недолго раздумывал. – Остен, Лумис, спускайтесь вниз. Дальше шести метров от корабля не отходить.

Вместе с Лумисом я направился к выходу, но был остановлен окриком Нэла:

– Секундочку, ребята. Вы кое-что забыли.

Он открыл сейф, приложив большой палец к небольшой пластинке сбоку от двери, и автомат, «узнав» отпечаток, распахнул дверцу. Затем Нэл достал оттуда два лазерных пистолета с кобурами и запасными обоймами.

Мы пристегнули их к ремню, а Нэл тем временем сказал:

– Оружие не афишировать, но быть наготове.

Когда входной люк отошел кверху, и одновременно с этим выдвинулся спускающийся книзу скат, на нас пахнуло несравнимой свежестью и чудными запахами зелени. Лучи ослепительно белого солнца пронизывали чистейший воздух, чуть более плотный, чем на Земле. Дышалось легко и приятно, но, как и говорил Нэл, слегка кружилась голова (от переизбытка кислорода). В таком несколько возвышенном состоянии я ступил на землю неизведанной и чужой для нас планеты. Если бы я тогда знал, что нам принесет эта планета! Хотя чтобы я тогда сделал? Посоветовал бы всем сбежать? Нет, шансы наладить контакт со столь продвинутой цивилизацией всего в нескольких десятках световых лет от Земли даются один раз. А быть первопроходцем – хм, это настоящее чувство!

От кучки поджидавших нас инопланетников отделился один и направился к нам навстречу, а подойдя почти вплотную, проговорил что-то на странном непонятном языке. Словом, все напоминало сцену из космического эпоса, где горстка космических разведчиков встречает чуждый, но приветливый разум. А как себя вообще следует вести в таких случаях? Вы не знаете? Вот-вот, мы тоже не знали.

– Симпатичный тип, а? – обернулся я к Лумису. Теперь, когда инопланетник стоял совсем рядом, мы могли получше его разглядеть. У него были правильные черты, тонкий нос, светлые брови, большие глаза и длинные светлые волосы. Под балахоном угадывалось молодое крепкое тело. Вообще, на вид ему я дал бы лет двадцать пять-двадцать семь. Таких типов я называю «серьезный противник». Все это я разглядел за несколько секунд, но поразился одному факту: этот тип был не просто гуманоид, у него не просто не было каких-то нечеловеческих черт, третьего глаза, непропорциональных ушей или носа, кожа не была непонятного цвета, нет, это был самый настоящий человек, но с небольшими еле заметными отклонениями от привычного.