Евгения Беляева - Чёрные небеса. Нарушенное равновесие. Книга 1

Сердце понеслось вскачь.

– Илья Воронов, да? – он глянул на меня сквозь стёкла очков.

В горле пересохло. Я прижал руки к столу, чтобы унять дрожь.

– Сомневаешься в моей компетентности?

– Нет, – я отвёл глаза.

Оказаться в центре внимания всего класса да ещё в такой ситуации – хуже быть просто не могло.

– К сожалению, ни логи занятий, ни ваши рейтинги не могут поведать мне, сколько из изученного задержалось в ваших головах после летних каникул. Я надеялся, что первый урок пройдёт в более непринуждённой обстановке, но, видимо, придётся провести небольшой тест.

Класс недовольно зашумел:

– Как тест?

– На первом занятии, без предупреждения? Это нечестно…

Учитель пожал плечами и коснулся своего наручного айди:

– Жизнь вообще штука несправедливая. Можете приступать. У вас есть время до конца урока.

На экране планшета всплыл текст первой задачи. Я вздохнул с облегчением. Никто больше не смотрел в мою сторону – все сосредоточились на заданиях. Часы на интерактивной доске отсчитывали оставшееся время. Как только раздался звонок, извещавший о конце урока, тест автоматически завершился. В углу экрана я увидел мигавший значок сообщения.

«Если б кто-то молчал, то и теста никакого бы не было», – Виталя иногда мог быть очень лаконичным.

Морозец пробежал по спине. В голове я лихорадочно перебрал варианты развития событий. Больше половины из них предполагали физическое насилие.

Следующей в расписании стояла литература, потом – лекция по химии. У меня было почти два часа на то, чтобы обдумать ситуацию, хотя шансы выйти из неё безболезненно стремились к нулю.

Я оглядел класс. Почти все разбились на группки: кто-то обсуждал способы выведать фамилию учителя, девчонки сплетничали, несколько одиночек сидели, уткнувшись в планшеты. Витали не было.

Тот школьный день закончился без происшествий. По дороге домой меня тоже никто не встретил. А вечером пришло сообщение с новым распределением на проектные группы.

– И вы ещё спрашиваете, почему я не хочу быть с ним в одной группе?

Я стоял в учительской напротив классного куратора.

– Да. Не отличник, но его рейтинг не так уж плох, награды спортивные есть. И семья приличная.

– Причём здесь семья? Он хулиган и постоянно задирает тех, кто слабее него. А таковых большинство.

– Илья, – Виктория Анатольевна сняла очки и, достав из кармана салфетку, начала их протирать. – В личном деле Кузнецова нет ни одного случая нарушения правил.

– Он мне недавно угрожал.

– Виталя иногда может быть очень резким. Думаю, ты просто не так его понял.

– Не думаю, что слова «не зарывайся» можно как-то по другому истолковать.

Наш куратор была женщина мягкая. Мне нравилось, как она преподавала литературу, выслушивала все, даже самые глупые высказывания. Никогда не повышала голос. Всегда заступалась перед администрацией, если кто-то из её учеников попадал в неприятности.

Но для руководства старшеклассниками требовалось иногда проявлять твёрдость, и, на мою беду, твёрдость она решила проявить именно сейчас.

– Илья, я вижу, что тебе тяжело иногда находить общий язык с одноклассниками. Но над собой надо работать. Групповые проекты – это шанс подружиться с другими ребятами. Списки уже утверждены. Мы не составляем их наобум, а стараемся так подобрать состав, чтобы способности учеников дополняли друг друга. Учитываются и рекомендации компьютерной системы, и мнение всех учителей.

– То есть, ответ «нет»?

– Надеюсь, ты меня поймёшь. Просто приложи усилия – и всё получится.

Информатика.

Я пребывал в страшном сне. В самом ужасном кошмаре, какой только можно было представить.

Сдвинув шесть парт, мы теперь сидели кружком.

Анжи. Сегодня её волосы были завиты в мелкие кудряшки. Она болтала, не переставая, периодически отвлекаясь на обклеенный стразами айди – с кем-то переписывалась.

Мила. Подружка Анжи. Больше добавить нечего. Ах да, успела в этом году «отличиться» на информатике. Её оценки по точным предметам оставляли желать лучшего, и мне казалось странным, что она до сих пор в физико-математическом классе, а не переведётся на другое направление.

Виталя. Или Рыжий. После вчерашнего сообщения он со мной не разговаривал и тему теста не поднимал. Может, и сегодня я был бы избавлен от его внимания, если б не это злосчастное распределение.

Матвей. Это унизительно прятаться за чужую спину, но, надеюсь, хотя бы в присутствии старосты Кузнецов на моё здоровье покушаться не будет. Сам Матвей – та ещё тёмная лошадка. Отличник, активист и при этом крайне загадочная личность. Иногда его взгляд меня пугал. Хотел бы я знать, о чём он думает.