– Ты что здесь делаешь?
– А ты?
Еще какое-то время идем молча.
– Я спросил первый, – вновь завожу разговор.
Она смеется, проходит мимо и толкает плечом, я пытаюсь ухватить ее за ускользающую руку, но безуспешно. Девушка разворачивается ко мне лицом, растворяет руки в стороны и, слегка оттолкнувшись от земли, начинает падать на спину – не раз видел подобные сцены в фильмах, обычно так падают постояльцы только что въехавшие в номер отеля (правда, вместо океана цветов у них шикарная кровать), но разве может кровать, пусть даже самая роскошная, сравниться с моим чудесным океаном. После падения цветы взмывают вверх подобно брызгам, вся моя одежда заляпана разноцветными кляксами краски. Я отвлекся лишь на мгновение, а ее уже и след простыл, начинаю хаотично всматриваться в линию горизонта, но все тщетно. И тут Автор совершил оплошность, ценой которой стало чудо. Хаотично глотая воздух, вглядываясь во все закутки сказочного мира, Автор ищет золотые глаза. Можно сказать, это была погоня за золотом: подобно старателям Аляски, я одержим моей собственной золотой лихорадкой, а самое забавное, что и симптомы одинаковы. Эпилогом данной погони стало то, что всегда и портило все мои отношения с женщинами… я начал думать. Знаешь, дорогой друг, все получилось настолько прозаично, что даже противно. Вспоминается одна библейская история из Нового Завета. Иисус учит Петра ходить по воде, и сначала Петр делает успехи, но на секунду он сомневается в Христе – естественно, тут же уходит под воду. Так и я: только усомнился в чуде, как сон ослабил свои путы. И вот оно утро, кофе и грустный Автор, дописываюший главу, в которой, казалось, мало общего с основной линей. Видишь ли, дорогой друг, Автор не считает этот рассказик своим творением, ведь он не придумал его, как полагается хорошему фантасту, а скорее срисовал подобно художнику. Эта история не более чем подарок Гипноса 2 2 В древнегреческой мифологии персонификация сна, божество сна.
– велика ли заслуга того, чья роль лишь описательная? Я роль художника избрал, мои воспоминанья – кисть, слова мои пусть будут краски.
Альберт Эйнштейн однажды сказал: «Я не знаю, чем будут воевать в третьей мировой войне, но в четвертой мировой люди будут воевать дубинками и камнями». Как прозаично для человека предрекать Апокалипсис. Последние два века старой эры чуть ли не каждый день становился Судным. Наверно, самыми любимыми были теории ядерной войны и Армагеддона, но и идея вторжения внеземных форм жизни тоже нашла своих воздыхателей. Кто бы мог подумать, что Эйнштейн ошибется. Третья мировая прошла, а человек жив, и даже больше чем жив – он преуспевает. Конечно, теперь все иначе, но кто сказал, что иначе — значит хуже?
«Люди без страха либо идиоты, либо нелюди,лишенные вообще всего человеческого!»
Ранним осенним утром сто двадцать пятого года новой эры пред жителями Альрика (второго по размеру города Великой Троицы) в центральной части города, вблизи площади имени Святого Августина, происходило не виданное доселе зрелище. На балконе четвертого этажа гостиницы Святой Елены пила кофе абсолютно нагая девушка. И все было бы, наверно, не столь страшно, если бы балкон был крытым, но тонкие чугунные прутья толщиной не более пальца и с пробелами между ними с кулак взрослого мужчины едва ли скрывали от взгляда зевак хотя бы кусочек обнаженного тела девушки. Юную леди, с виду двадцати-двадцати трех лет от роду, публичная нагота не волновала ни сколько. Девушка о чем-то напряженно размышляла, периодически улыбаясь кучке народа, за пару минут собравшегося внизу. «В этом году выдалась необычно теплая осень. Надо же, плюс пятнадцать – такого ноября не было на моей памяти уже лет пять точно. Сегодня просто необходимо прогуляться по городу, я слышала, что на Авраамовом холме есть парочка неплохих бутиков» .
– Саша, поторопись, мы можем не успеть на службу! – раздался мужской голос из комнаты за спиной юной леди. Девушка перевернула кружку, с края которой упала последняя капля напитка, грациозно развернулась и вошла в комнату отеля. С улицы донеслись разочарованные возгласы и свист. « Животные », – с усмешкой прошептала она. В комнате стоял молодой мужчина, возрастом около тридцати лет, спортивного телосложения, с темно-русыми волосами и карими глазами. Юноша явно был зол и не собирался сдерживать нахлынувшие на него эмоции.
Читать дальше