Хамид Эф: Кооператив SOS. роман приключений и фантастики

– Начнем с Вас.

– С меня?! Но Вы же меня прекрасно знаете!

– Да, да. Я помню. Вы еще нянчили меня на коленях.

Петрашевский покраснел.

– Не надо, Кирочка, напоминать о моем возрасте.

– Ну что Вы, Игорь Сергеевич. Вы же не кокетка. А мужчина всегда мужчина. Итак, когда и где Вы познакомились с Сергеем Петровичем?

– Странный вопрос.

– И все же.

– Я знаю его давно. Помнится, мы учились на одном факультете. Правда, он лет эдак на десяток пораньше закончил МГУ, затем читал нам лекции по философии.

– Что Вы думаете о нем?

– Не понимаю, Кирочка, Ваш интерес к нему.

– Он интересный мужчина.

– Ну вот. Вы нарочно меня поддразниваете!

– Не ревнуйте, пожалуйста, Игорь Сергеевич. Просто я хотела узнать Ваше мнение о нем.

– Ох уж этот Ваш женский интерес! Ладно. Мужик он деловой, хваткий и очень осторожный. Никогда ничего лишнего – ни в словах, ни в поступках, и я думаю – даже в мыслях. Сумел так себя поставить, что все его уважают и даже опасаются. От него за версту пахнет силой, властью и уверенностью в себе. И на женщин он глядит очень властно, и они легко покоряются ему. Это, разумеется, только мое предположение. Но я уверен в этом.

– Значит, Вы не любите его?

– Сказать да, вроде бы нет оснований. Он не сделал мне ничего плохого, даже наоборот, несколько помог мне. Незаметно так, слегка. Но это очень благотворно сказалось на всей моей дальнейшей карьере. И все же, хотя я вроде бы и должен быть ему благодарен, я не люблю его. Уважаю – да. Это цельный человек, знает, куда и как идти. Ему не нужны ни поводыри, ни советчики. Это личность, личность и еще раз личность. Но он мне несимпатичен.

Сергей Петрович кошачьей, мягкой и крадущейся походкой прошел к приоткрытой двери и остолбенел. Кира, его божественная любовница целовалась с Петрашевским, причем целовалась страстно, томно изогнув спину, всем своим видом показывая истинную страсть, сладострастие…

У него аж в глазах потемнело. Он мог простить ей многое, но чтобы прелюбодействовать у него на глазах… Не сдержавшись, он шумно захлопнул дверь.

Целующиеся вздрогнули, но не отпрянули друг от друга. Игорь Сергеевич мягко освободился от объятий женщины.

– Кирочка! Неудобно. Кто-то подглядывал за нами.

– Ну и что. Разве мы совершаем гнусное преступление? Нам с Вами хорошо, а на остальное – наплевать.

– Я так не могу, Кирочка. Поедем ко мне.

Она капризно повела плечами, усмехнулась.

– Простите, Игорь Сергеевич. Сейчас не могу. Как-нибудь в другой раз.

– Неужели ты обиделась на меня?!

– Нет, нет. Все нормально. Но мне назначено рандеву с одним молодым человеком.

– Ты его любишь?!

– Боже мой! Ну, какой Вы наивный. Это чисто деловое свидание.

– Кто он?

– Вы его не знаете.

– Он красив?

– Да, очень симпатичен. Но сейчас это неважно, Игорь Сергеевич. Я свободная женщина и поэтому, простите за резкость, не докучайте мне своей глупой ревностью. Я выше этого. Но мы еще встретимся, я обещаю, и в довольно интимной обстановке. До свидания.

Кардинал в гневе был страшен, но редко кто видел его внешние проявления. Лицо становилось каменно-непроницаемым, голос набирал металл, но он никогда не срывался на крик. Жалобы и мольбы на него не действовали. Он считал, что хорошо развирается в людях, и если приходил к выводу о никчемности человека, то переубедить его практически было невозможно. И этот человек переставал для него существовать. Это вовсе не означало, что того должны уничтожить, стереть с лица земли. За редким исключением, они продолжали жить и работать, но только вне его системы.

Если же действия человека приносили ощутимый материальный вред, то с него это взыскивалось до последней копейки. Если же его действия влекли за собой раскрытие тайн масонской ложи, то мерой наказания была только смерть, смерть неожиданная и быстрая. Кардинал не был садистом и не любил мучить людей. Он также беспощадно карал за малейшее ослушание, причем, всегда очень строго.

Система наказаний была достаточно гибкой, но не сложной, с весьма ограниченным набором штрафных мер. Высшая мера – казнь.

Не делал кардинал при вынесении наказания различий и между женщинами и мужчинами, считая, что раз женщины вошли в систему, то они равноправны с мужчинами и должны получать как вознаграждения, так и наказания наравне с мужчинами.