Виктор Сиголаев - Фатальное колесо. Дважды в одну реку

Этот разговор состоялся, когда Баксу было восемнадцать лет.

Уже сработали в военкомате нужные медицинские справки о несуществующих болезнях, и был произведен «закос» от армии. Отец, хоть и морщась демонстративно, кое во что был уже посвящен – иначе не получался бизнес, а Баксу остро не хватало масштабов, не хватало широты и грандиозности. Он чувствовал в себе такой криминальный потенциал, что временами дышать становилось трудно от грядущих перспектив – дух захватывало. Бакс искренне считал, что в этих местах и в этот период времени человечество скоро получит в награду или на свою голову – самого величайшего преступного гения всех времен и народов.

И блеснувшая в голове схема киднеппинга могла послужить начальной ступенькой восхождения Бакса на эту самую гигантскую пирамиду тщеславия.

В течение недели последнее сопротивление отца было сломлено. Шантажом, лестью, угрозами и, разумеется, деньгами. Пришибленный свалившейся на него информацией о родном сыне, папа отныне был готов на любое содействие преступным замыслам своего отрока.

Еще через неделю пара седых волос прибавилась и в шикарной рыжей бороде дяди Сени, а с головы его в одночасье слетели остатки растительности. Может быть, Бакс и пережал слегка, но в этой точке планируемой схемы нужно было полное подчинение.

Через полгода, после окончания рыболовного сезона, у Бакса через дядю Сеню установились надежные связи с оставшейся в Крыму семьей татарина Баяхмета. Все его родственники в той или иной степени были задействованы в запланированной операции. Проблем с подчинением также не возникло, здесь сработали ко всему прочему и национальные особенности, предусматривающие тотальную покорность и уважение к старшим.

Часть команды дяди Сени также была посвящена в предстоящие операции. С их помощью, а также при участии некоторых родственников Исакова, владеющих газовыми резаками, на судне была оборудована потайная каюта на месте захламленной кладовки камбуза. Там предусмотрели даже вентиляционное отверстие, канализационный слив и подвод питьевой воды из системы пищеблока. Приварили к палубе двухъярусную солдатскую койку, и еще оставалась пара квадратных метров площади для «прогулок». Особо озаботились звукоизоляцией помещения. Тщательно была продумана система запора потайного лючка (в половину человеческого роста) и тщательной его маскировки.

Внесены были даже поправки в судовые чертежи и схемы – это мероприятие вообще далось на редкость легко: Бакс просто притворился студентом «на дипломе», которого направили в контору Югрыбхолодфлота, а там в архиве оказался такой бардак, что замены никто и не заметил. Тем не менее Бакс тщательно подделал все печати и подписи на штампах соответствующих чертежей, зная, что их копии в свое время будут запрошены таможенной службой для соответствующих проверок.

И вот настало время активной фазы запланированной акции.

Хочешь что-то сделать хорошо – сделай это сам.

И Борюсик сам лично отправился в воскресенье на «Иву». Так называлась городская танцевальная площадка: «Ивушка», «Ива», «Под бревном», «На Пятак», «У Папы Карло», и совсем уж одиозное – «Трухля».

Существовало три отличительных особенности этого легендарного места.

Во-первых – это наличие в центре площадки гигантской древней ивы, крона которой практически полностью накрывала пятачок танцпола и которую раз в месяц аккуратно подстригали на уровень ста семидесяти семи сантиметров от грунта, нижний предел роста русского гренадера.

Во-вторых – тут всегда играли вживую: оркестры, ВИА, группы, джаз-бэнды и тому подобное. Все музыкальные коллективы города, которые хоть что-то да значили, в обязательном порядке прошли через эту кузницу талантов.

И в-третьих – на «Иву» ходили не столько потанцевать, сколько подраться и выяснить друг с другом отношения. Традиционно – из-за прекрасного пола. Из-за самых видных городских красавиц. Соответственно и девчонки туда приходили боевые и бесстрашные.

Этого-то Баксу и нужно было.

Расквасив носы парочке претендентов, он лихим наскоком снял одну из див и, дождавшись закрытия танцевального мероприятия, позвал девчонку прогуляться по Большой Морской. Там, после увлекательного рассказа о том, где он так научился драться, Бакс предложил юной красавице самолично посетить его боксерскую альма-матер – спортзал «Спартак», совершенно случайно оказавшийся на маршруте прогулочного дефиле. И также совершенно случайно у Бакса оказались ключи от черного хода, где, не заходя по коридору очень далеко, он сунул под нос бесстрашной девице тряпку с хлороформом.