Галина Раздельная - На задворках вечности. Часть II. В шаге от бездны

Я вообще молчу о технологиях подвластных Кочевнику цивилизаций. Вам до таких ещё думать и думать…

– Это твоя галактика, – непочтительно вмешался в монолог Энлиль. – Не впускай их.

– По-твоему, я всесилен?! – вспылил Антарес.

– А разве нет?

Хозяин галактики некрасиво скривился. Его земное воплощение ненадолго немного пошло пятнами противной дрожи, одежда стала на тон темнее, а видимые участки кожи то серебристо бледнели, то исчезали вовсе, отчего образ стал напоминать некачественную голограмму, будто Антарес с трудом заставлял себя оставаться бездействующим в этом теле и в этом месте. Разговор ему был крайне неприятен, его властная натура не умела выслушивать правду касательно его персоны, но Антарес силой принуждал себя сдерживаться. Будь его воля, и эти двое уже превратились бы в пыль. Впрочем, в какой-то мере он даже симпатизировал наёмникам – такая необузданная мощь! Но он загонял эту симпатию куда подальше. Единственное, что заставляло его гордую натуру снисходить до уровня переродков, это желание заслужить прощение Илтим-Кали. И похоже, оба наёмника, если и не знали об этом, то догадывались.

– Нет! – ледяным голосом ответил Антарес. – Не всесилен! Не тогда, когда тебе в затылок дышит кочующая чёрная дыра. К тому же, я должен позаботиться о своих собратьях, а не о твоей жалкой расе! – уже спокойнее добавил он.

– И всё же, ты здесь, – констатировал Энлиль.

Владыка галактики ещё неприветливее скривился, а неказистая почва под ним начала проседать и крошиться на многие мили вокруг, будто от землетрясения. Энлилю подумалось, что он всё-таки вывел его, и сейчас за бестактность наёмников будет расплачиваться сделавшийся хрупким спутник. Поверхность раскалывалась, безмолвно гудела и пузырилась быстро образовывающимися острыми горами. Ещё немного, и спутник обрёл бы бесславный конец, но Антарес удивил наёмника, неожиданно успокоившись и робко улыбнувшись, догадавшись, что его поймали на его же словах.

Толчки внутри сменились глухим скрипом и прекратились.

– Так вы принимаете помощь или нет? – поинтересовался он.

Как Антарес и предполагал, наёмники более не стали отмалчиваться и согласились.

– В таком случае, первое, что вам необходимо усвоить, это своё преимущество… – без лишних предисловий быстро начал он.

Поза Антареса вновь преисполнилась неподдельного достоинства. Он с лёгкостью надевал на себя сутану ментора и не пытался утаить своих явно невысоких ожиданий от двух глупых неотёсанных учеников. Но его прямой, властный взгляд красивых серебристых, с крупицами застывшего красноватого света, глаз говорил о том, что, несмотря на разногласия и взаимную неприязнь, он сделает всё, что в его силах, чтобы хоть что-то вложить в пустые головы. И Энлиль в это верил.

– У вас есть то, чего нет у Илтим-Кали, – продолжал Антарес. – Нет у рабов Кочевника, нет у меня, и даже самого Владыки.

– И что же это?

Антарес впервые искренне улыбнулся, по-иному взглянув на наёмников.

– Ваша свобода!

Пробивший час был счастливым для Эн-Сибзаана, или просто – Хозяина. Кто бы мог предположить, что можно настолько радоваться обычным мелочам: тихому дыханию, холодку по замёрзшей коже, замиранию молчаливого сердца, проблескам красок в сером увядшем зрении? «Смертное – смертным!», как часто посмеивался он в своих прошлых буднях, но нынче Хозяин был счастлив и этому. Сегодня, после долгих, медленно перетекающих изо дня в ночь резиновых минут он, наконец-то, понял, что остаётся среди живых. Он продолжит бороться!

Вера в последнее практически оставила его. Да и сам Эн-Сибзаан вряд ли до конца осознавал, что всё ещё надеется. Последние дни он пребывал скорее за гранью энергетической смерти, нежели жизни, и не понимал всего, что с ним происходило. Неопределённое существование между двумя обрывистыми состояниями напоминало глубокий болезненный наркоз, в котором обострялось всё то, от чего обычный медицинский наркоз был призван защищать. Хозяин многое вынес, многое сумел вытерпеть, и теперь действительно радовался даже тому, что вновь способен видеть, ощущать физическую боль в теле и думать, как любое простое смертное создание.

До уничтожающего критического состояния он довёл себя сам. Это был единственный способ скрыться от практически вездесущего ока хозяйки Солнечной системы. Когда Эн-Сибзаан понял, что Илтим-Ти-Амтум сильна, как и прежде, а тень его Владыки изгнана из галактики, Хозяину пришлось быстро принимать решение. Он прекрасно понимал, что его обязательно найдут, если не пойти на крайние меры. И он придумал выход, умертвив свою плоть и разум, оставив в сознании лишь мизерную частичку самого себя.