Леонид Кузнецов - Чужак

Однажды Чужак позвал с собой Красную Ворону, чтобы переплыть на тот берег. Он хотел найти то, на чём прилетел сюда. Сначала Красная Ворона отказалась. Боялась непонятных явлений на том берегу. Но Чужак успокоил её, сказав, что своим оружием он не даст обидеть её никому. Ранним утром, в густом тумане, клубами висевшем над Большой Рекой, лодка поплыла к другому берегу.

Красная Ворона быстро нашла гнездо, в котором она лежала, пока белый орёл искал еду, а притащил Чужака. Воспоминания нахлынули на неё, сдавили горло, и она заплакала. Чужак знал, что его нашёл Белый Орёл, и в племени об этом знали все. Потом они пошли искать то место, где это произошло. Чужак смутно помнил, что недалеко лежало в воде огромное дерево, вырванное с корнями. Через час ходьбы они увидели это дерево, одиноко лежащее на берегу, похожее на какое-то многорукое чудовище.

«А вот и след», – сказал Чужак, показывая на полоску зелёной травы, высокой и старой. Резко выделяющейся серди молодой поросли. Похожая на тропинку, эта полоска убегала в лес.

«Когда я полз, то примял траву. Может быть, это и спасло её от огня», – объяснил Чужак.

Они пошли по траве в лес. Он был страшный, в своём мёртвом молчании. Обгорелые деревья как бы в отчаянии поднимали к небу чёрные, обугленные ветки. Тишина, нарушаемая лишь скрипом стволов, давила, пригибала к покрытой пеплом земле. Девушка при каждом шорохе испуганно прижималась к Чужаку. Тропинка из зелёной травы выглядела пришельцем в этом лесу, как и тот, кто её сделал, в том племени, куда попал.

Вдруг Чужак резко остановился, и Красная Ворона налетела на него. Она хотела спросить, почему он остановился, но, увидев его странно закаменелое лицо, промолчала. Проследив за его взглядом, девушка увидела впереди поваленные, чёрные стволы деревьев, над которыми возвышался странный, серебристый, круглый предмет. «Камень», – так решила про себя Красная Ворона. Чужак глубоко вздохнул и сказал: «Пошли… Посмотрим, что там», Красной Вороне очень не хотелось туда идти, но оставаться одной среди обугленных мёртвых деревьев было страшнее.

Обгоревшие остатки деревьев рассыпались в прах при малейшем прикосновении. Чужак расчищал дорогу ударами копья, поднимая тучи сажи и пепла. Все перемазанные, кашляющие, они добрались до того места, где находился серебристый камень. Но это оказалось только вершиной огромного и непонятного предмета, лежащего в глубокой яме. В такую яму влезло бы целое стадо мамонтов. Странная, серебристая чистота предмета, резко контрастирующая среди чёрного, мёртвого леса, ещё сильнее напугала Красную Ворону.

«Уйдём отсюда», – испуганно прошептала она. Но Чужак отрицательно покачал головой.

«Здесь мои друзья. Я хочу посмотреть, что с ними стало», – только и сказал он.

Красная Ворона замерла на месте, глядя, как уходит Чужак. Он оглянулся и сказал: «Я скоро вернусь. Подожди…»

Но вернулся он не скоро, как обещал. Красная Ворона уже собиралась пойти следом за ним, к непонятному предмету в яме, как вдруг показался Чужак. Шёл он очень тяжело, опираясь на копьё. Он ничего не стал говорить Красной Вороне, да она и не спрашивала, поскольку в племени было не принято расспрашивать друг друга. Если захочет, сам скажет. Они молча шли обратно, и вскоре вышли к Большой Реке.

Здесь, на берегу, Чужак сел у воды, опустив голову.

«Всё разбито, – сказал он, присевшей рядом Красной Вороне. – Ничего не осталось…»

Потом он заговорил на своём, непонятном языке, но, увидев, что девушка не понимает его, спохватился и замолчал. Затем сказал на языке племени много слово, и. хотя слова были знакомые. Смысла сказанного оно поняла плохо.

«Я не смогу вернуться туда, откуда прилетел. Лодка моя сломалась. Вернее, весло, которое её движет, разлетелось на множество кусочков, каждый из которых выпускает невидимый свет, и он может убить человека. От этого невидимого света появляются разные духи, которых видно в темноте. И всё вокруг начинает светиться».

Красная Ворона вздрогнула, услышав про светящихся духов, вспомнив, как видела она когда-то ночью их на этом берегу.

«Здесь долго будет всё мёртвым. Жизнь не скоро придёт сюда. Поэтому охотникам племени нужно запретить здесь охоту. Но не это главное. Другое… Я никогда не вернусь домой. К себе», – взгляд Чужака затуманился, в глазах блеснули слёзы. Красная Ворона, согласно обычаю племени, отвернулась, чтобы не видеть, как плачет мужчина.

«А у вас я слишком рано появился. Вы не готовы к тому, чему я пытаюсь вас научить. Мало знаете, многого не понимаете. А преждевременно появившиеся, в любом обществе обречены на забвение. Потом, на протяжении всей вашей истории, появятся много людей, которые покажутся как бы чужаками только потому, что они будут знать очень много и постараются отдать свои знания вам, людям… И ты скоро меня забудешь… И охотники, которые стреляют из лука или достают добычу из новых ловушек, забудут про того, кто научил их всему этому. И женщины, которые шьют из шкур одежду и варят вкусную похлёбку. И дети, которых я пытался научить рисовать. Все вы будете сначала думать, что так всё и было… Но всё равно, я доволен, что хоть чем-то помог твоему племени. И наши потомки встретятся когда-нибудь. Обязательно. Пройдут тысячи лет, но эта встреча будет…»