Андрей Арсеньев - Хадур

Паша быстрым шагом ушел в дом.

– Ребенок, – произнесла Лидия и неспешно двинулась за мальчиком. – Я поговорю с ним.

– Из оружия у нас осталось: два пистолета и ружье, – сказал Антон, достал из кармана кителя пистолет и протянул Максиму. – Я схожу за вторым.

– Не надо, – Максим слегка откинул подол дождевика, показывая мачете.

– Дело твое, – Антон деловито проверил обойму на наличие патронов и убрал пистолет обратно. – Но помни, что я не стану тратить пули ради тебя. Ладно, пойдем.

И двое мужчин двинулись к центру города Тосно. Маша махнула рукой вслед удаляющемуся Максиму и пожелала быть аккуратнее, но он не удостоил ее ответом и даже не обернулся. Расстроенная девушка склонила голову и вошла в дом.

Антон повел Максима через дворы двухэтажных домов, которые через полквартала переросли в пятиэтажные. Они проходили мимо детских игровых площадок, где неподвижно висели уже заметно проржавевшие качели, а из песочниц торчали игрушки: разноцветные лопатки и ведерки, пластмассовая машинка с отломанными колесами и куклы в белых платьях. Прошли мимо «Школы №1», из которой когда-то выбегали радостные дети, размахивая портфелями и радуясь окончанию уроков. Шли рядом с пустующими домами, где теперь обитали только птицы, да и то, только те, что смогли найти пищу в безжизненном мире. По всем дворам и улицам в хаотичном порядке стояли автомобили, покрытые толстым слоем грязи и пыли. У многих машин разбиты окна, вскрыты багажники, спущены колеса, и почти из каждого бензобака торчат шланги. И к этой серой, безжизненной картине добавлен жирный мазок художника, рисующего смерть. Мертвые люди. Трупы с дырками в голове или вовсе обезглавленные, сопровождаемые черными воронами-падальщиками.

Вскоре люди вышли на проспект Ленина. Проспект пролегал через весь город, а потом плавно переходил в федеральную трассу «М-10». Максим шел рядом с Антоном, и ему казалось, что они только вдвоем в этом маленьком городе.

– Как ты прожил эти полгода? – неожиданно спросил Антон, когда они обходили синий автомобиль, за рулем которого виднелось обезглавленное тело. Всю дорогу попутчики шли молча, и Максим надеялся, что общаться им придется только в крайнем случае. – Я имею ввиду, как ты выжил один?

– Ну, вот как-то получилось, – Максим ответил нехотя, тем самым давая понять, что разговаривать не желает, и Антон это понял.

И тут Максима осенила мысль, она пришла так резко, что парень даже на мгновение остановился:

Твою мать, Антон же военный! Надо спросить, вдруг он что-то знает или слышал? А может, имеет ко всему этому непосредственное отношение?

– Слушай, ты же военный? – Максим задал вопрос, а сам думал, что Антон не захочет отвечать или, вообще, разговаривать, но тот лишь утвердительно кивнул. – Я к тому, что ты, может быть, что-то знаешь о том, что произошло. Биологическое оружие или какие-нибудь неудачные испытания?

Выслушав Максима, Антон громко расхохотался, но сразу же сдержал себя, побоявшись, что на громкий смех сбегутся мутанты. Тихо отсмеявшись, военный ответил:

– Я служил много лет, – тут Антон заговорил очень серьезно и слегка отрешенно, казалось, что он не хочет вспоминать годы своей службы. Словно тогда случилось что-то, что доставляет невероятную душераздирающую боль. – Был командиром части в звании подполковника. Но я никогда не слышал ничего подобного. Армия таким не занимается. Ты, видимо, фильмов всяких пересмотрел, вот и лезет в башку всякая чушь про неудачные испытания и военные эксперименты.

Максим знал, что в смерти всего мира виновата именно армия, он просто хотел подтвердить кое-какие знания, но, видимо, Антон не входил в круг высокопоставленных военных, которые знали все.

– А ты чем занимался? – Как бы, между прочим, спросил Антон, но Максим догадался, что военный интересуется не просто так, и он будет внимательно слушать и следить за Максимом. Все-таки, этот Антон оказался не таким дураком, как могло показаться с первого взгляда. – Ну, я имею ввиду, до мутантов.

– Спорт, – и тут Максим не врал, как про армию, он действительно занимался спортом. Немного помолчал, а потом добавил: – Фехтование.

– Тогда ясно, почему ты с саблей ходишь.

– Это мачете! – резко ответил Максим.

– Жена, дети?

– Умерли.

Максим ускорил шаг, переступая через труп, распластавшийся на двойной сплошной линии. Вот о своей личной жизни ему совсем не хотелось разговаривать. Тем более, с кем? С человеком, который еще двенадцать часов назад тыкал в него пистолетом и грозился убить и, судя по взгляду, он не шутил. Вы только посмотрите, дорогие друзья и соседи, что творится! Ну, уж нет.