Флорес Фернандес - Свита дьявола

Тому, кто посмотрел бы вниз с громадных люстр, показалось бы, что пол в зале устлан темным ковром, люди там стояли вплотную друг к другу. Каждый автомобиль, как на островке, помещался на своей платформе, и шелковые канаты, которыми их отгородили, чтобы защитить от прикосновений любопытных, прогибались под давлением толпы внутрь. Ярко блестел никелированный металл, а лак, без единого пятнышка или царапины, выглядел как бархат или атлас. В гранях фар, как в завораживающих зрачках какого-нибудь чудовища, двигались крошечные отражения посетителей. Были выставлены все мыслимые типы автомобилей — от огромного грузовика до одноместной машины, короткой и узкой, как стрела.

С третьей галереи на волнение этого человеческо го моря смотрели, окруженные множеством официальных лиц и инженеров, генеральный секретарь транспорта и мистер Хопп. Бритое лицо мистера Хоппа — широкий, в морщинах лоб, волевой подбородок, на той и на другой щеке ямка в виде запятой, густая, оловянного цвета шевелюра на голове, темные от болезни печени веки — выражало удовлетворение и гордость. Тысячи взглядов снизу обращались к нему, и все громче и громче слышалось его имя:

— Это Хопп! Вон Хопп, наверху!

Молодой наладчик Джо Уилп сел за руль роскошной машины продемонстрировать бесшумность ее двигателя. Он начал быстро орудовать невидимыми снаружи рычагами управления, автомобиль чуть задрожал, и посетители, плотно прижавшиеся к шелковым канатам вокруг, лишь с трудом уловили звук работающего двигателя. Но тут внезапно завыл клаксон этой машины, звук его гулко отдавался под сводами из стекла и металла. Услышав его, к машине ринулись новые толпы любопытных. Уилп стал нажимать на кнопку клаксона, но тот не замолкал. Наверху мистер Хопп, сдвинув седые брови, распорядился.

— Скажите этой бездари, чтобы он ни к одной машине близко не подходил!

И тут хрипло завыл широкий мощный тяжеловоз, а секундой позже, слившись в какофонический хор, взвыли клаксоны всех машин в зале. Поднялся хохот; несколько девушек, изображая непереносиые страдания, с очаровательными гримасками заткнули уши. Ни в одной из гудящих машин, кроме первой, никого не было, и многие, когда заметили это, стали говорить:

— Это Хопп нам приготовил сюрприз.

Но достаточно было увидеть выражение лица знаменитого инженера, увидеть, как он, привстав и судорожно вцепившись руками в перила, перегнулся через них и гневным взглядом обегает зал, как становилось ясно, что вой клаксонов его совсем не Радует. Не получая на свои вопросы сколько-нибудь вразумительных ответов, он повернул голову к Гаррисону, помощнику:

— Кто это пошутил так неудачно?

— Не… понимаю, — проговорил, запинаясь, Гаррисон.

Внезапно толпа взорвалась истошным многоголосым криком. Трактор «Титаник» мощный приземистый, напоминавший чем-то осьминога или какого-то странного серого зверя, способного жить даже после того, как у него вырезали живот, вдруг тронулся с места и, разорвав шелковый канат, поехал в толпу. Одновременно с ним пришли в движение два мощных фургона, а двумя секундами позже уже все машины, какие были в зале, двигались по мозаичному полу, покачиваясь слегка, лишь когда им приходилось переезжать через лежащие на полу тела. По толпе, понявшей, что опасность надвигается со всех сторон, побежали встречные волны, отчаянно вопили те, кто видел, что вот-вот волны эти, столкнувшись, их раздавят, кричали те, кто ощущал на себе тяжесть колес или видел опасность уже совсем рядом, люди, пытаясь спастись, расталкивал и своих собратьев как безумные, и тщетно звали друзей те, кого толпа разлучила, кто-то поносил виновных в этом несчастье, и ошеломление, и растерянность тысяч людей, не имеющих возможности покинуть огромный зал, достигли вскоре апогея. А вой клаксонов не умолкал, и шум от этого становился все громче. Прохожие на улице, слыша его, бежали по эспланаде перед циклопическим зданием «Дома автомобиля» к огромным дверям посмотреть, что происходит внутри, а шоферы, дожидавшиеся своих хозяев, поднимались, чтобы лучше видеть, на подножки машин. Толкаясь, падая, собирая все силы, чтобы устоять на ногах, из здания повалили люди. Выбегавшие сталкивались с теми, кто рвался внутрь, и бежали дальше, ища спасения за рядами машин. Пострадавшие посетители выставки из-за страха до этого не ощущавшие боли, теперь громко стонали, и их на руках несли в пункты скорой помощи. Сквозь проемы исполинских дверей по прежнему потоком лилась толпа и огромным потоком растекалась по эспланаде. И тут, врезавшись, как таран, в толпу, или, если выбирать более точный образ, плывя по испуганному, кричащему людскому морю, появился первый автомобиль с выставки. Он вонзился в человеческую массу, раздавил часть толпы, оказавшуюся перед ним, и, открыв себе таким способом путь, продолжал свой безумный бег, а клаксон его по-прежнему изрыгал отрывистые злобные звуки, напоминавшие лай разъяренного волкодава. Несколько секунд — и из дверей появилась громада грузовика, он безжалостно сбивал людей с ног и перемалывал их, как нос корабля перемалывает воду в пену. Оставив, наконец, толпу позади, грузовик унесся вслед за первой машиной. А за ним появилась еще одна и еще. Все, кто был свидетелем этой невероятной сцены, видели, что ни в одной машине водителя нет, что машины движутся автоматически, легко объезжают препятствия и безошибочно выбирают дорогу.

Читать дальше