Владимир Мыльцев - Возмездие

– Окказ! Я к господину Игусу, я был совсем недавно уже… Ну… Отворите же!

– Ну пожалуйста, мне действительно срочное дело к нему! – Умолял Окказ.

– Что происходит, Ария? – обратился к своей служанке Игус, подойдя к двери.

– Некто Окказ просит принять. Но…Я говорю, что вы спите уже. А он: впустите, впустите.

– Дорогая Ария, ты, верно, устала за день. Потому ступай, хорошенько поспи, я сам его приму.

– Как скажете. Доброй ночи.

– Доброй ночи, Ария… Да, кстати, супруга моя, велела тебе явиться к ней утром.

– Будет сделано. – И Ария удалилась.

А Игус отворил дверь, Окказ вошел. Такой взволнованный, так несвязно говорил, эмоционально. Игус даже пару раз тактично напомнил ему, что в доме все спят, и что потому нужно тише и сдержанней говорить. Окказ с трудом смог преодолеть непреодолимое желание ходить взад и вперед, сел в кресло и рассказал все Игусу об этом ночном видении, о голосе, о повелении. А Игус спокойно слушал, затем налил две чашки зеленого чаю. Запахло персиком.

– Вас как будто ничего не удивляет? – Изумлялся Окказ.

– Почему же? Я очень удивлен. – Отвечал Игус тихо и спокойно. – Но необходимо серьезно ко всему подойти. Нужно серьезно поговорить. – Он взял листок в руки. – Я не мог найти себе покоя весь день, пока не перевел это. Слушай внимательно, Окказ. – Игус начал читать.

– Ассала – царица, жившая во времена Енна. Она прославилась тем, что была великой блудницей и имела тысячи мужей, среди них сотни мальчиков и девочек. – Уточнил Игус, окончив чтение.

– Это перевод Пророчества? – Спросил Окказ. Теперь он успокоился. Точнее замер в тревожном волнении. Ведь теперь он осознал, что Бог – это реальность, и значит жизнь его вот-вот коренным образом изменится.

– Верно!

– Я… Я не верил до этой ночи. Точнее, я не думал. А думал, что все иначе. Но… Теперь все ясно мне, как день. Окказ протянул свою правую руку, на которой, будто выжжены, черным были написаны девять имен.

– Что же это? Как думаешь, мой мальчик?

– Это появилось ночью, Игус. Вы в числе избранных… Скажите, жена ваша в списке?

– Нет. – Спокойно отвечал Игус.

– Но? Как же?

– Милая моя Гая, доживает свой век, последние дни. Ибо пока что все смерти подвластно… Что ты намерен делать?

Окказ задумался, в нем произошла перемена, внутри, в самом его основании, и эта перемена теперь готова произвести в его жизни внешние изменения. Иначе не бывает: меняется внутренность, меняется и наружность.

– Я буду делать то, к чему призван. Я буду исполнять волю Пославшего меня! – Решительно ответил Окказ – Скажите, Игус, готовы ли вы подчиниться воле Всевышнего?

– Готов, мой мальчик!

– Тогда нас уже двое! Осталось восемь…

Каждый день утро Алима начинается одинаково. Ровно в семь по всей квартире разносится грохот барабанов и визг электрогитар. Звуки врываются в его сон, наполняют одинокие помещения. Алим каждый раз вскакивает, мчится к столу сквозь утреннюю прохладу, тыкает пальцем по экрану компьютера… Он злится, раздражается, а звуки все бьются о белые стены и светлую мебель.

То же случилось и утром следующего дня после возвращения от Игуса. Опять эти звуки, снова эта боль в ушах и внутри головы! Алим мчится к столу, спотыкается о ковер, падает, сквернословит громко, боится… А боится он того, что соседка снизу может явиться в гости. Соседка эта не старая и строгая женщина, но молодая, красивая, легкомысленная и блудливая девушка. В последнее время Алим ощутил напряжение и конфликт, связанный с нею. Соседка вообразила, что обязана переспать с Алимом, потому неоднократно пыталась его соблазнить. Однажды, ждала его у двери в прозрачном халате, стояла на мягком ковре босиком. Алим тогда вернулся с работы, чем-то жутко разочарованный, а она к нему заговорила сладко, что, мол, не винит его конечно же, но все же просит воду выключить в ванной, и что затопил он ее, но она прощает, и такому парню замечательному, такому красавчику, все готова просить! В другой раз позвонила в квартиру чуть ли не одновременно с будильником. Алим отворил дверь, а там она стоит, снова в полупрозрачном халате, белые волосы распущены, что-то говорит мягко, нежно, улыбается… Алим противился ей, хотя сам не знал почему. Впрочем, отчасти из-за всем известных историй о любовных приключениях этой распутной девушки, отчасти из-за внутреннего несогласия и протеста. Порой хотелось ему этой близости, порой нравилось это внимание, даже как будто не хватало его…Но чаще чувствовал Алим отвращение к этой соседке и к этому флирту, а порой и к себе за компромиссы и податливость. В этом и состоял конфликт внутри него… Потому и спешил он в то утро к компьютеру, чтобы не дать повода соседке явиться к нему. Лицо Алима сморщилось, будто он кусок соли откусил, он представил, как соседка поднимается к двери его квартиры. Опять эта развратная, непристойная одежда, эти манеры и голос… О, что за мерзость!