Руслан Бедов - Хранитель бездны. Фантастическая повесть

Я проснулся от того, что простынь, насквозь пропитанная моим потом неприятно липла к телу.

Выходные я провел как в бредовом ночном кошмаре. Каждый стук, каждый шорох в прихожей настораживал и будил во мне бурю страха. Звук мотора или автомобильного сигнала на улице срывал меня с дивана к окну. Возле постели, которую я не застелил наверное впервые за последние несколько месяцев стояла бейсбольная бита, когда-то подаренная друзьями ради прикола. На журнальном столике вместо любимого печенья и чая лежал большой кухонный нож.

Звонила Марина, обещала вечером прийти приготовить на неделе обед:

– Ты там на синтетической вермишели вообще желудок посадишь… – говорила она, но я ее почти не слышал. Уже давно с каким-то замиранием в сердце я при каждом разговоре улавливал в интонациях ее голоса некие нотки-намеки на примирение. Убеждал себя в том, что был дико зол на Марину, а свои ощущения объяснял исключительно плодом воображения одинокого холостяка, однако где-то на подсознании перспектива нашего воссоединения меня вдохновляла, хотя мужская гордость наотрез отказывалась воспринимать этот факт.

Но тогда, в запертой на все замки квартире с битой на перевес, мне на самом деле было не до вопросов сердечных. Услышав на лестничной клетке чьи-то шаги, я швырнул мобильник на кровать и схватился за нож…

Ворочаясь под одеялом, я представлял себе, как меня схватят неизвестные мордовороты, не успею я выйти из подъезда, отвезут за город в лес и будут методично выдирать плоскогубцами ногти до тех пор, пока не убедятся, что у меня на самом деле ничего нет, и я ничего не знаю. А потом убьют и закопают…

Понедельник, как назло, встретил меня солнечным погожим днем. Наскоро перекусив, я вышел из квартиры и успешно миновал подъезд. Затем полу бегом добрался до маршрутки и благополучно, без разных сюжетов из криминального чтива, попал на работу.

Попасть в офис компании, где я работал постороннему человеку не так просто, поэтому, сидя за столом в рабочем кабинете, я мог немного расслабиться. Впрочем после обеда начались неожиданности, – меня вызвал начальник.

Там я увидел очень высокого худого человека с неестественно большими зелеными глазами и болезненно-желтоватым лицом.

«Корочка» государственной службы безопасности была безупречна. Во всяком случае мне так показалось.

– Геннадий Викторович хочет задать вам несколько вопросов, – тихим голосом, не здороваясь произнес мой начальник, не успел я переступить порог его кабинета, и вышел за двери.

Сотрудник службы безопасности неприлично долго и неприятно пристально смотрел на меня жутким немигающим взглядом прежде, чем сказал первое слово.

– Нам известно, что вы последний, кто разговаривал с Михаилом Владимировичем перед его смертью, – глуховатым каким-то замогильным голосом заговорил сотрудник, не мигая, глядя на меня.

– Я…

– О чем вы говорили?

– Он сказал, что его ограбили неизвестные, – ответил я, – собственно, я уже во всех подробностях описывал…

– Вы должны сейчас мне воспроизвести ваш диалог с потерпевшим, – настойчиво повторил Геннадий Викторович, – это очень важно.

– Он сказал, что у него украли его… семейную реликвию. И попросил помочь найти ее…

– Что именно у него украли?

Я пожал плечами:

– Медальон в виде китайского дракона. Он всегда носил его на тренировках…

– Что еще он сказал вам?

– Да… ничего он не сказал. Не успел.

В кабинете повисла могильная тишина. Даже кондиционер почему-то не работал.

– Вы лжете, – наконец произнес сотрудник службы безопасности.

– С чего вы взяли? – я пытался смотреть ему в глаза, но у меня не получалось.

– Вы пытаетесь скрыть всю правду о вашем разговоре с потерпевшим, поэтому я вынужден вас задержать до выяснения обстоятельств.

Я потерял дар речи. На моих запястьях звонко щелкнув, замкнулись кольца наручников. Меня быстро провели через коридор черного хода наружу, где стояла большая черная «Тойота» с тонированными стеклами. Несколько я раз я порывался возразить, протестовать, что-то объяснить, но каждый раз, как только я открывал рот, в горле возникал ком, становилось трудно дышать, и я словно рыба глотал воздух, не в силах что-либо произнести. Мощная чуждая сила сковывала мои волю, тело и даже душу, – ощущение апатии, страха и собственного бессилия превратили меня в беспомощный пассивный овощ.

Машина, пропетляв по городским улицам, выехала за город на заброшенную трассу. То ли от того что машину трясло от многочисленных ям в асфальте, то ли потому, что внешнее влияние ослабло, я пришел в себя.