Анатолий Днепров - Формула бессмертия. Повести и рассказы

- Что вам нужно?

- Откуда в водопровод, снабжающий ваш отряд водой поступает щелочь?

Она бросила короткий взгляд вправо. Я увидел сделанный в стене металлический бак, на котором большими красными буквами было написано «КОН».

- Ага, едкий калий? И много нужно добавлять его в воду чтобы ваши жертвы не окаменели?

- pH должно быть семь и пять десятых, - хрипло ответила она.

- Ну, а что будет, если мы выключим щелочь?

Она ничего не сказала, а только злобно зашипела.

- Вот это мы сейчас и сделаем, - сказал я. - Ну-ка закройте кран!

Айнциг боком пошла к баку со щелочью и стала медленно заворачивать кран.

- Сильнее, сильнее! Нужно, чтобы в воду не попало ни капли щелочи, - приказал я.

Она завертела кран изо всех сил.

- Все?

- Нет, не все, - сказал я, пристально вглядываясь в ее посеревшее лицо.

- Что еще?

- А где сосуд с катализатором, который вы добавляете в питьевую воду, чтобы в организме происходило замещение углерода на кремний?

Она молчала.

- Фрау Айнциг, у вас есть единственный шанс несколько смягчить свою судьбу. Вы понимаете, сейчас вам ни «Уэстерн биокемикал», ни «Хемише Централ» не помогут. Судить вас будут новые, местные власти. Где катализатор и как он вводится в питьевую воду?

Ее лицо от злости и страха стало синим. Она медленно пятилась вдоль стены, не сводя глаз с пистолета. Мы обошли все круглое помещение и остановились у продолговатой полки, закрытой металлическим щитом.

- Это здесь? Открывайте.

- У меня нет ключа.

- Мадам, не заставляйте меня прибегать к силе. Я не люблю грубо обращаться с женщинами, даже с такими, как вы.

- Дегенерат… - прошептала она.

- Для вас тоже есть название.

Айнциг вытащила из нагрудного кармана халата ключ и открыла полку. Здесь в один ряд выстроились двенадцать небольших бачков из темно-желтого стекла, от которых тонкие стеклянные трубки отходили к водопроводным кранам.

- Ого! Целых двенадцать! Зачем так много? Ага, понимаю. В зависимости от того, над кем вы собирались произвести свой дьявольский эксперимент, тот бачок и наполнялся катализатором. При помощи воды вы распространили свою власть на всех сотрудников института?

- Вы очень сообразительны, Мюрдаль, - процедила она, оправившись от первого приступа страха. - Что я теперь должна делать?

- Теперь расскажите, кому какой бачок предназначен.

- Этого я не знаю.

- Жаль. Впрочем, это нетрудно догадаться. Все они наполнены раствором, кроме одного. Кому же это повезло, кого вы пощадили?

- Я не знаю. Я не наполняла.

- Вот как! А я думал, что это ваша обязанность. Итак, куда идет труба от пустого бачка?

- Говорю вам, не знаю.

- Ну, так я знаю, мадам Айнциг. Она идет в апартаменты доктора Грабера и, по-видимому, в ваши.

Айнциг оскалила зубы и хотела изобразить что-то вроде улыбки.

- Вы ошибаетесь, мистер Мюрдаль…

- Посмотрим. Отсоедините крайний бачок и перелейте жидкость в пустой.

Ее лицо снова исказил ужас.

- Я этого не сделаю, - прошипела она.

- Значит, я угадал. Вот видите. А вы считали себя умней всех. Выполняйте то, что я вам приказал!

- Нет! - взвизгнула она

- Тогда я это сделаю сам.

- Я не позволю! Я… я…

Она сорвалась с места, молнией пересекла зал и скрылась за дверью.

- Стойте, стойте! - кричал я.

Но было поздно. Я услышал, как она споткнулась и пронзительно вскрикнула, сорвавшись с огромной высоты.

Стрелять не было необходимости. Снизу донесся глухой удар, и воцарилась мертвая тишина.

Я вернулся к полке с темно-желтыми сосудами, отсоединил один от крана и перелил содержимое в пустой бачок. Рукояткой пистолета я разбил остальные сосуды, и жидкость с ядовитым эликсиром вылилась на пол.

Теперь оставалось только ждать.

Когда наступило утро, я обнаружил, что водокачка была прекрасным наблюдательным пунктом. Через три окна хорошо просматривалась окрестность вокруг. Были видны бараки, в которых находились лаборатории, как на ладони лежал испытательный полигон, и слева от него раскинулся «оазис алых пальм». Мне не нужно было возвращаться в оазис, потому что я знал, что очень скоро с каменной армией Грабера будет покончено. Оставалось только ждать.

Пока что только я один знал, что армия Грабера обречена. Странно, я не чувствовал угрызения совести за то, что по моей вине все эти бывшие люди погибнут. Они уже погибли. Они давно стали бездумными, несчастными автоматами, обреченными влачить страшное бремя противоестественного существования. Они духовно и физически убиты Грабером, и только их окаменевшая оболочка напоминала о былом человеческом достоинстве,