Людмила Миловацкая - Без крыльев

Сергей спросил как бы невзначай:

– Может, пора подумать о потомстве?

Даня вскинул на него удивленный взгляд:

– О каком потомстве? Я не хочу плодить чужих детей!

– Почему чужих? Ты что же, сомневаешься в Ларисе? – испугался отец.

– При чем тут она. Я сам себе чужой, разве вы не видите?

От этих слов по сердцу резануло так, что она едва удержалась, чтобы не застонать. Сергей тоже не нашелся с ответом, только побледнел…

– …Да, потерпеть тебе, девочка, придется немало, – Светлана Александровна вновь взглянула на невестку. – Только стоит ли? – В последнее время она много об этом думала. «Вот, говорят, что русские бабы самые терпеливые. Может, это и так, только правильно ли это? Многие ее знакомые женщины сносят то, чего в принципе не должно быть в жизни человека. Чего нельзя видеть детям, что унижает, искажает, уродует душу. Какое там чувство достоинства! А ведь оно должно быть у женщины, тем более у женщины-матери.

Что самое интересное, терпят все не из-за любви к мужу, нет! Сами взвалили на себя непосильную ношу и несут ее обреченно, с остервенением, словно себе и всему свету назло. Мужики, даже самые неумные, непостижимым способом чувствуя это, ведут себя еще гаже. Взять хоть двоюродного брата, сам – от горшка два вершка, лентяй, пьяница! Да еще норовит руки распустить. Начнешь ему выговаривать, стыдить: пожалей, мол, жену… А он свое: «Раз живет со свиньей, значит, ей нравится. Она и прощает не потому, что понимает, любит, а так, неизвестно для чего. Еще и гордится собой, тешится: смотрите, какая кроткая, терпеливая… Тьфу! Глаза бы мои на нее не смотрели! Измучился весь с ней, потому и пью!» Вот и поговори с ним…»

– …на них не стоит экономить деньги, это же наше здоровье, – прихлебывая чай, объясняла Лариса.

«О чем это она? – встрепенулась Светлана Александровна. – Ах да! Фильтры для питьевой воды. Как нехорошо, все прослушала, надо будет потом порасспросить Дэничку. Откуда Лара все так хорошо знает? Какая она все-таки умница».

Светлана Александровна всегда старалась поддержать невестку, никогда не забывала, что благодаря ей Даня сравнительно быстро оправился после развода. Что с ним тогда творилось – вспомнить страшно! Он и сейчас погуливает, а тогда…

Между тем Лариса, взглянув на часы, отставила чашку, встала, выпрямив грудь.

– Ну, хватит им секретничать, у меня горячее готово, – сказала, как отрезала.

Светлане Александровне сразу стало неуютно. «Нет, все-таки они другие… Бесчувственные какие-то или слишком правильные, что ли? Вроде все говорят к месту, с нужными интонациями, с правильным выражением. Так себя ведут очень старые или очень усталые люди – им давным-давно все безразлично, а приличия требуют выказывать интерес к жизни, и они его старательно изображают».

Да, наконец-то нашлось определение, которое она долго не могла подобрать ко многим теперешним молодым по годам людям: старички, старательно изображающие юность. Невольно вспомнилась Маша – та, бедная, наоборот, изо всех сил старается быть взрослой, а, наверное, так и помрет девчонкой. Почему это такое? Сама же себе и ответила: «Жизнь у них, в Америке, намного легче – давно благополучная, сытая, без войн. Человек может позволить себе быть открытым. Нашим-то ребяткам с детского сада приходится отстаивать себя. Может, и хорошо, что Сашенька пока живет с матерью».

Громкий голос Ларисы позвал всех в гостиную. Даня досадливо поморщился – только-только разговорились. В ответ на его укоризненный взгляд Светлана Александровна беспомощно развела руками – с хозяйкой не поспоришь.

Стол, как и всё в доме, был безупречным: белоснежная скатерть, английский фарфор, изящный букет в низкой вазе, начищенное столовое серебро. Общий разговор не клеился.

Наташа, стараясь подавить зевоту, сказала извиняющимся тоном:

– Простите, встали сегодня чуть свет. Все Михаил. Поехали бы, как все нормальные люди, ночным поездом, выспались бы хорошенько, а теперь весь день насмарку.

– Не беда. Я заварю кофе по специальному рецепту. Гарантирую, часа на три вас хватит, – встала из-за стола Лариса. Гости ее раздражали. Не Светлана Александровна. Нет. К ней она относилась с большим уважением и благодарностью. Та была одной из немногих, кто воспринимал ее всерьез. Михаил ей никогда не нравился – тот еще котяра! Наверняка на пару с мужем ходят по девкам. И Наталья тоже штучка! Даже не пытается выглядеть полюбезней.

– Дань, включи телевизор, – попыталась замять неловкую паузу Светлана Александровна.