Евгений Филенко - Дарю вам этот мир (сборник)

«Он погиб, – думала Таня. – Ему было страшно и одиноко погибать в остывающем, изрешеченном прямыми попаданиями метеоритов звездолете. Холод подступал к самому его сердцу, и уже теряя сознание от недостатка воздуха, непослушными губами он повторял мое имя…»

Именно так погибал космонавт в фильме «Небо мужчин» с участием Андрея.

Таня, кажется, задремала.

Ощущение тревоги выбросило ее из полусна, и она крепко вцепилась в подлокотники, чтобы не выпасть из кресла. «Что же это?.. – подумала она. – Неужели именно так сходят с ума?»

Цепенея от ужаса и восторга, широко раскрытыми глазами она смотрела на медленно возникавшую из ничего, проявлявшуюся в воздухе, обретавшую плоть человеческую фигуру.

Пирогов сидел на крауте лицом к ней, подогнув колени к груди. Спина его опиралась на что-то невидимое. Он глядел на Таню и улыбался.

– Вот я и снова вижу тебя, – сказал он.

– Что это? – прошептала Таня.

– Ты мне снишься, – пояснил Пирогов. – Снишься каждую ночь. Но еще ни разу мне не удавалось поговорить с тобой.

– Ты… погиб? – с опаской спросила Таня.

– Нет, пока жив. Поначалу мне везло, и я уцелел. Но скоро останусь без воздуха. А лет через десять меня найдут и похоронят на Земле. Развернется проект «Церера», начнется разведка Пояса Астероидов, и тогда случайно наткнутся на меня. А до той поры я буду совершенно один.

Он сидел и разговаривал с ней как ни в чем не бывало!

– Мне бы тебя наяву повидать, – говорил он. – Хоть раз, хоть издали! А то у меня здесь даже твоей фотографии нет. Но я и без того помню тебя все время, потому ты так хорошо мне снишься.

– Алёшка, – сказала Таня. – Мне кажется, это не сон.

Пирогов засмеялся.

– Хотел бы я, чтобы это был не сон! Но наяву ты давно бы уже выставила меня за порог.

– Не выставила бы, – обиженно сказала Таня и сама себе поверила.

– Странное дело, никогда не подозревал, что у меня такая богатая фантазия! Представляешь, я выдумал себе комнату, где ты живешь, до мелочей, до деталей. Ковер этот, кресло…

– Это действительно моя комната!

– Прошлой ночью мне снилось, будто ты плакала.

– А я и проревела из-за тебя весь вечер!

– На тебе была такая цыганская шаль.

– Вот она!

– И ты позвала меня по имени.

– Это не сон, слышишь?

В глазах Пирогова мелькнула растерянность.

– Это сон, – возразил он не слишком убежденно. – Правда, он очень странный. Мне никогда не снилось таких реальных снов. Но я же целыми днями один…

За дверью послышались шаги. Таня прижала кулачки к губам, чтобы не закричать. Лицо Пирогова застыло в изумлении. Потом он медленно обернулся.

В дверях стояла бабушка Поля, веселая и розовая от хорошо проведенного времени.

– Танюша, я ухожу гулять по вечернему городу с подругами моей юности, – объявила она. – Отчего ты не пригласишь молодого человека сесть на диван? Впрочем – не стану мешать.

Дверь закрылась.

Пирогов сидел неподвижно, словно изваяние. Лицо его напоминало гипсовую маску.

– Кто это? – спросил он шепотом.

– Бабушка Поля, – так же шепотом ответила Таня.

– Твоя бабушка?!

Пирогов схватился за голову.

– Я схожу с ума, – произнес он. – Я – в разбитом планетолете, в приборном отсеке. Мой астероид черт-те где. Но ты, твоя комната, твоя бабушка!.. Что со мной?

– Не знаю, – промолвила Таня. – А кто мне объяснит, со мной-то что?

Пирогов поймал ее взгляд, как утопающий соломинку.

– Нет, – заявил он. – Нет. Так не бывает. Это невозможно!

– Не кричи на меня, – сказала Таня укоризненно.

– Да разве я кричу, – пробормотал он. – Но ты пойми: если я поверю во все это, погибну окончательно. У меня же появится надежда на избавление, я тогда свихнусь, если все окажется лишь сном, если вдруг оборвется ниточка, связавшая нас…

– Мне кажется, я тоже не переживу. – Таня шмыгнула носом от жалости к себе.

Пирогов протянул к ней руку.

– Елки же зеленые, – проговорил он. – Вот сейчас дотронусь до тебя и сразу проснусь. И вообще больше не стану спать, до самой смерти. Жаль, конечно, такой хороший был сон. Но иначе можно спятить.

Пальцы его уперлись в невидимую преграду. Он налег на нее всем телом. Таня сквозь слезы смотрела, как он пытается прорваться к ней. Медленно, будто лунатик, она встала из кресла и шагнула ему навстречу. И попыталась поймать его руку.

Их руки прошли одна сквозь другую.

– Бесполезно, – вдруг произнес Пирогов совершенно спокойно. Он поднял кулаки и стукнул в незримое препятствие. – Знаешь, что мне мешает? Стенка приборного отсека. Меня нет в твоем мире, а тебя в моем. Ничего не выйдет. Мое жизненное пространство ограничено четырьмя бронированными стенками отсека. А в твоем распоряжении – целая планета, на которой меня нет. Мы не совпадаем в пространстве на миллионы километров.