Николай Зеляк - И звёзды словно птицы. Сборник фантастических рассказов

Мысль эскулапа мне понравилась. У меня есть НЗ. Командирский. На крайний случай. И я подумал, что такой случай наступил.

Я включил главные дюзы. Корабль завибрировал от напряжения. Единица на восьмой позиции после запятой, нехотя уступила место двойке. Народ оживился. Но дальше, словно, заело. Резервный запас быстро таял. Двойка снова сменилась единицей. Не прошло. Я вырубил двигатели, чтобы не транжирить, понапрасну, остатки энергии. Они ещё могут пригодиться, когда совсем станет невмоготу.

У кибернетика потухли глаза. Он произнёс убитым голосом:

– Всё. Скорость «Титана» продолжает падать и мы, похоже, ничего не сможем сделать…

Всех охватила апатия. Третий раунд мы, тоже, проиграли. Оставалось уповать на чудо. А вдруг, область каверзного пространства, в конце концов, кончится, и мы вырвемся из плена!

Однако время шло. Скорость падала. Чуда не происходило. Сила тяжести росла. На седьмой позиции после запятой уже горела тройка. Эх, время, время…

Неожиданно Гирин сорвался с кресла и, молча, открыл бронированную дверь. Она вела в длинный шлюз, соединяющий навигационную рубку с хранилищем тяжёлых скафандров, ангаром разведывательных зонтов и хранилищем антивещества.

Остановившись на мгновенье в чёрном проёме входа, второй пилот улыбнулся. Его лицо стало светлым и одухотворённым, взгляд наполненным смысла. Хотя до этого, он выглядел чернее чёрного. Перемена в настроении второго пилота выглядела неестественно.

Я с трудом поднялся с кресла. Начинала угнетать возросшая сила тяжести.

– Гирин, что ты задумал?

Второй пилот торопливо ответил:

– Командир, я, кажется, нашёл решение проблемы. Нужен ещё один движущийся объект… впрочем, объяснять некогда. Времени в обрез.

Он скрылся в проёме. Мы ошеломлённо смотрели ему вслед, ничего не понимая.

Я крикнул:

– Гирин вернись, это приказ!

В ответ бронированная дверь мягко вошла в гнездо и заблокировалась изнутри.

Бортовой врач побагровел:

– Капитан, Гирина надо остановить. Его намеренья темны, а действия непредсказуемы.

– Что ты предлагаешь?

– Блокировку автоматики.

Блокировка автоматики на кораблях такого класса, как «Титан», мера чрезвычайная. Подобных случаев практическая космонавтика ещё не знала.

Я, естественно, спросил:

– Зачем?

– Надо помешать Гирину. У него вид сумасшедшего.

– Ты считаешь? Я не уверен.

– Шлюз ведёт к хранилищу антивещества. Он взорвёт корабль, к чёртовой матери!

– Мотив?

– Боязнь быть раздавленным собственным весом!

Горин судорожно перевёл дыхание.

– У нас ещё есть время. Ещё есть шанс. Может, нам ещё повезёт и мы, сможем выйти из проклятой зоны! До нашей развязки.

Бортовой врач, с трудом передвигая ноги, направился к пульту управления.

Во мне взыграл азарт игрока. Если Гирин открыл четвёртый раунд, то уж пусть отработает его до конца. Не надо ему мешать. Тем более что аргументы его не показались мне не убедительными. Они давали хоть какой-то шанс…

Я окликнул эскулапа:

– Горин, я запрещаю тебе блокировать автоматику!

Горин в ответ прохрипел:

– Прости капитан, но приказ твой я не выполню!

Я рванулся к пульту. Удвоенная сила тяжести сковывала движения. В шаге от пульта я настиг бортового врача и уцепился в его рукав. Вечная ткань фирменного комбинезона треснула. Горин обернулся. Я увидел, искажённое злобой, его лицо. А мгновенье спустя, багровая пелена заволокла мне глаза. От тяжелейшего удара в солнечное сплетение. Было нечем дышать. Я разжал пальцы и рухнул на колени. Но Горин не ушёл от меня. Я завалил его подсечкой. Он упал, скользнув кончиками пальцев по клавиатуре пульта. Приподнявшись, я бросил своё, свинцовое тело ему на ноги. Он увернулся и сделал попытку ударить меня ногой. Попади, переломал бы мне все кости. Но я успел парировать его удар рукой.

Подполз Гурин. Мы вдвоём навалились на взбесившегося эскулапа. Тот всё ещё пытался освободиться.

– Пусти, капитан! Пусти – и – и!

Тяжесть, между тем, прибывала, как весенний паводок. Держать Горина дальше, уже не имело никакого смысла. Я сполз на пол. Рядом, раскинув руки крестом, лежал кибернетик. Горин бросил сопротивляться. Утроенная сила тяжести и его пригвоздила к полу.

Я закрыл глаза. Похоже, наступал финал. Пора давать прощальную команду ИИ-1 на включение маршевых двигателей. Их работа, пусть на не много, но отстрочит исполнение смертного приговора…

Вдруг, что-то случилось. Стало легче дышать. Стала таять тяжесть. Стало неслышным сердце. А, чуть погодя, сила тяжести нормализовалась совсем. Установилось блаженное один «же»!